Флаги осени - стр. 39
Актёров в труппу набирали с бору по сосенке. Наличия профессиональных навыков у претендентов Катенька, как играющий режиссёр, не требовала – довольно было желания блистать и готовности пролить кровь на миру или как минимум просто пройти по сцене, точно по полю боя, где чувства всегда наружу и нет места жизни понарошку.
Троих – двух пареньков и девицу – нашли в клубе «Point» на поэтическом шабаше. Юноши, попеременно овладевая микрофоном, отважно матерились, кое-как укладывая не слишком виртуозные обсцениумы в поэтические метры. Девица не выступала, но, судя по решительной критике то и дело дребезжащих под сводами зальчика рифм типа солнце – оконце и брат – двоюродный брат, тоже в минуты вдохновения записывала слова в столбик. По крайней мере, было ясно – эти на подмостках не впадут в ступор. И то дело.
Ещё двоих Тарарам рекрутировал на странном вернисаже, куда отвозил заказанную в «Незабудке» корзину с флористическим шедевром, сооружённым из идеальных, так что на вид они казались пластмассовыми, и совершенно не пахнущих (вся жизненная мощь ушла на внешнюю прелесть) калл, лилий и гербер с добавлением пучков какой-то гибкой травки. На вернисаже, через десять минут после произнесения кратких торжественных речей, художники принялись швырять в зрителей парное мясо и пожирать колбасы и разнообразные копчёности, из которых, собственно, и были изваяны скоропортящиеся живописные композиции. С Ромой был Егор, который зашёл в «Незабудку» поболтать и за компанию поехал отвозить корзину. Один кровоточащий бифштекс сыро шлёпнул его по уху. Егор серьёзно собрался начистить художникам морду, и Роме с трудом удалось его убедить, что это не злоумышление и не намеренный цинизм, а просто здешние художники на самом деле такие бездарные и есть. «Ненавижу я ваше актуальное искусство», – сказал Егор. Тарарам удивился: «Откуда такие сильные чувства?» – «Оттуда, – сказал Егор. – Однажды я на финнов посмотрел, которые художественно убивали кошек – помнишь, их Савчук привозил? – с тех пор и ненавижу». – «Тем бы я и сам яйца оторвал», – признался Тарарам. «А чем твой реальный театр лучше?» Рома не согласился – он имел собственное мнение об актуальном искусстве, и оно было куда более щадящим.
В итоге после содержательной беседы о генеральных путях перфоманса в области художественного самоизъявления, где субъект высказывания пытается собрать себя в акте распыления, двух мастеров мясного дела удалось привлечь к Катенькиному театральному проекту.
В качестве резерва оставались ещё несколько человек из числа тех, кто участвовал в параде голых. Во всяком случае раблезианствовавший перед торговцами с Ямского рынка бесстыдник и вернувшаяся из Воронежа девушка Даша, подпав под обаяние Роминых речей, дали согласие с полной самоотдачей прожить на сцене какую-нибудь средних размеров роль.