Флаги осени - стр. 35

– Ну?

– Удобнее теперь писать это вот так… – Катенька взяла ручку и вывела на конверте, в котором оператор рассылал распечатку мобильных трат: «У попа была @».

– Да… Знаешь что?

– Что?

– Ты лучше не придумывай. Я буду придумывать, а ты – бесподобно исполнять.

– Вербовать рекрутов в наши ряды, в ряды паладинов опричного ордена, надо прежде всего из кругов молодых маргиналов, – азартно витийствовал Егор. – Из кругов культурного андеграунда, злого, закалённого, недоумённо обывательской средой отвергаемого.

– Не следует забывать, – Тарарам был невозмутим, – что в сегодняшней альтернативке, как в любом пыльном подполье, полно обычных серых мышей, которых более пронырливые соплеменники просто не пустили жировать в амбар.

– Не следует забывать также, что андеграунд – по существу отторжение, отрицательная реакция на общество потребления иллюзий, жест неучастия в нём, своеобразная форма его социальной критики, проявленная не с булыжником в руке на баррикаде, а в ином – не общего лица – образе жизни.

– Ну и что?

– Но ведь и мы, в свою очередь, стремимся стать не чем иным, как строго организованным и чисто выметенным подпольем, добровольно обустроенным за гранью этических, эстетических и прочих норм пошлейшего, как ты выражаешься, бублимира.

– Однако мотивы бегства под пол бывают разные. Здесь, как и там, – Тарарам устремил палец вверх, в мир надпольный, – основная масса обитателей – балласт и гумус, аморфный, бесструктурный, никак не складывающийся в прообраз прекрасного нового мира, построенного по вертикали: снизу – к Божеству. Ведь отроки и девы спускаются туда, – Тарарам устремил палец вниз, – без тоски по костру и нагайке, спускаются в банальном поиске себя, так как всего лишь не разделяют взрослых правил жизни предков. Конфликт малявок и отцов, скрытый или явный, но вечно неизбежный в обществе, покинувшем благой покров традиции, толкает первых на потешный бунт против взрослости как таковой. Они принимают клумбу за непроходимую чащу. А ведь взрослость – всего лишь повышенная степень социализации, как в мире попранной традиции, так и в прекрасной империи духа, где правит служение и долг, а не желание расслабиться и наслаждаться процессом скольжения к смерти. Структурный, социальный, слишком жёстокий для них мир бунтующие дети воспринимают просто как мир взрослых. Вследствие чего их отказ подчиняться правилам этого мира приобретает комическую форму нежелания взрослеть.

– Что же в этом комического?

– То, что одновременно они не хотят выглядеть детьми. А выглядеть ребёнком боится только тот, кто ещё не повзрослел.