Флабиус Ном Инферно - стр. 21

Я кивнула в знак согласия. Седой врач как-то испытующе глянул на меня и спросил:

– Скажи, Кэти, что-то из медицины тебе знакомо?

Задумавшись, я побродила по своей памяти, и пожала плечом.

– Не могу ответить положительно.

– Ну, хорошо, – мужчина направился к двери с озадаченным видом. – А парень из соседней палаты не знаком тебе?

Вопрос прозвучал как-то между делом. Мне бы самой хотелось знать ответы. Если бы мы были знакомы, я бы уже знала об этом. Кто станет скрываться от меня?

– Пожалуй, нет, – ответила я.

Доктор Войцех почему-то разочарованно вздохнул и добавил:

– Сегодня ещё сеансы, не забыла?

Я кивнула в знак того, что помню, и доктор закрыл за собой дверь.

Беседы с психотерапевтом почти не имели сдвигов в лучшую сторону. Гипнолог же показывал результаты получше. Но это не приносило особой пользы. Врач утверждал, что когда он вводил меня в гипноз, я всё вспоминала и отвечала на заданные вопросы. Но это происходило лишь на уровне подсознания. Стоило мне выйти из гипноза, створки памяти закрывались, и я по-прежнему ничего не помнила. Медики разводили руками. Я не поддавалась объяснениям, и было видно, как переживает за меня доктор Войцех.

Последующие несколько дней проходили для меня примерно по одному плану. Завтрак, обед, ужин. Капельницы, процедуры, сеансы. Неимоверное и отчаянное желание что-нибудь вспомнить. Однообразие разбавляли визиты дяди и Андрея, моего парня из «той» жизни. Андрей устал умолять меня вспомнить его и наши встречи. Он приносил фотографии и показывал на наши счастливые лица. Но я смотрела на него, как на чужого, и ничего не могла с собой поделать. В последнюю встречу я почувствовала его отчуждение. Андрей смотрел на меня, как на обречённую. Дядя по-прежнему намекал мне на переезд. И я стала задумываться над его предложением.

Ко всему прочему меня начали мучить ночные кошмары. Они были сумбурны и имели повторяющиеся действия. Огонь, крики, скрежет железа и какой-то животный страх, ледяной ужас. Иногда я просыпалась с криком и колотящимся сердцем и успевала закрыть рот ладонью, чтоб никто не слышал меня. Я не хотела, чтоб это дошло до доктора Войцеха, и он подумал, что мне становится тяжело владеть собой.

Я стала бояться ночи. Чтобы не заснуть, садилась на кровати, обняв колени, и смотрела в большое окно с высоты четвертого этажа. Там кипела ночная жизнь. Вдалеке виднелась автострада со множеством огней. Движение по ней не прекращалось даже ночью.

Услышав свой крик, я почувствовала, что меня кто-то трясёт и открыла глаза. Передо мной возникло лицо парня из соседней палаты, которого доктор Войцех назвал «воскресший». Его глубокие синие глаза выражали тревогу.