Физический мир и онтология. Критическая связь ядерной физики и онтопсихологии - стр. 9
Еще одной животрепещущей точкой дискурса становится термин «воля», который обосновался в языке, оброс значениями[30]. Слово «воля» (ит. volontà) произошло от игры корней vis-volo, точнее, от слияния слов vis (сила, энергия), ὅλος [hόlos] (все, вместе), volo (желаю), voluntas (воля), ὤν, ὅντος [ṓn, όntos] (причастие настоящего времени глагола εἰμί [eimί] – быть), где το (от гр. τίθημι [tίthēmi] – предоставить место) привносит значение движения в пространстве (место) и времени.
Тогда, когда интенциональность превращается в информацию, она же становится волей. Первый момент – это бытие, второй – интенциональность, третий – информация, четвертый – воля. Воля становится выходом, предельным актом интенциональности как информационного процесса, который оканчивается целью, результатом, индивидуацией. Обратимся к корням vis и ὅλος: ὅλος – это все, но это все полноценное, гармоничное, упорядоченное; следовательно, имеет место намерение, которое своим действием вовлекает всейность информации во всейность точки прибытия. Это контакт, взаимодействие: всейность информации входит во всейность энергетического кванта и происходит именно такое, а не какое-нибудь другое изменение.
Внутренняя часть семантического поля между индивидом и средовым результатом настоятельно требует информационной волевой интенциональности не частями и не в виде «более или менее», а целиком: информационная тотальность в открытой тотальности, все во всем. Любая нехватка всейности информации или всейности энергетического пассивного воспринимающего прерывает специфическое действие, или результат. Следовательно, воля есть сила (вся целиком), которая приводит в действие завершенный акт ради достижения тотальной цели.
Вот чем является онто Ин-се в самый первый момент: это бытийная информация, которая дает ход собственной исторической информации, то есть из онтической позиции организует виртуальность процесса становления, существования в конкретном модусе.
Любое упоминание о психической деятельности в психологическом смысле уводит нас далеко от того, о чем я говорю сейчас, поскольку психическая деятельность есть феноменология интенциональности. Я же веду речь об онтологии, которая, будучи исчерпывающей, стоит за психической динамикой, становящейся впоследствии влечением, чувством, сознанием, волей, интеллектом и так далее. Действительно, когда человеческое существо достигает радикальности собственной онтической интенциональности (или радикальности своего онто Ин-се), оно раскрывается в бытии, живет бытием.