Фиванский цикл Избранные главы - стр. 7
– Всякое болтают – все разве упомнишь?
– А ты постарайся. Вот возьми еще… – Эдип высыпал содержимое кошеля в ее ладонь – забирай все. Только ответь: правда это? Может, врут все? Скажи, не бойся.
– Кто его знает, может и врут… Да только ты взгляни на него сам-то, сынок. – шамкала беззубым ртом ошалевшая от денег старуха – Царица-то словно лебедушка – я хоть и видела ее издали, а все же любому ясно: кожа белая, глаза – голубые, волосы точно солнце, да и царь тоже ей под стать. Откуда, спрашивается, у таких родителей смуглый сынок? Не иначе неродной.
Они давно растворились в темноте – нищая старуха и мальчик, а Эдип все не решался подняться по лестнице и только не отрываясь смотрел на окна родительской спальни. Он был сбит с толку, раздавлен, обескуражен свалившимся на него несчастьем.
4. Родители
Царица Перибея принадлежала к числу сумасшедших мамаш. Ей постоянно чудилось, что ребенок недостаточно тепло одет, беспокойно спал, плохо накормлен или остался без должного присмотра. В результате многочисленная армия нянек то и дело получала нагоняй, стоило Эдипу лишь чихнуть или невзначай заплакать. По началу это вполне оправдывало себя: мальчик был болезненным, капризным и нуждался в постоянной опеке. Виной тому в большей степени была поврежденная ножка – рана заживала крайне медленно, сильно гноилась, грозя серьезным воспалением, вызывая лихорадку и жар. Сердце Перибеи сжималось от беспокойства, она приглашала все новых лекарей, одновременно требуя от них помощи, моля о немедленном чуде и грозя в случае неудачи всеми карами, что только могли прийти ей на ум. Даже когда дело наконец-то пошло на лад, Перибея еще долго не могла унять душевную тревогу. И без того весьма требовательная, царица становилась придирчивей вдвойне когда дело касалось ребенка – далеко не все слуги были способны выдержать это. В результате мальчик не успевал привыкнуть к одним рукам, как уже попадал в другие. Только одни руки оставались неизменны – ласковые руки матери. Лишь на этих нежных руках Эдип прекращал капризничать и плакать – малыш счастливо засыпал под тихую мелодию колыбельной песни. Когда же все тревоги остались позади, и об ужасной ране напоминал лишь шрам, Перибея нашла новую причину для беспокойства. Теперь ее мучили страхи, как бы мальчик не стал хромать. А, поскольку в одиночку царица нервничать не могла, вся дворцовая челядь испытывала на себе крутой нрав Перибеи. Но все прошло благополучно – однажды утром малыш поднялся на нетвердые ножки, отчаянно вцепившись ручонками в нянин подол – вернувшаяся к вечеру царица не могла прийти в себя – Эдип делал несколько шагов навстречу маме, и падал в широко расставленные руки, ловко подхватывавшие его – ребенок заливался смехом, лицо матери искрилось от восторга. Заставший за этим занятием жену Полиб присоединился к ним – что еще можно сравнить со счастливой возможностью наблюдать, как растет твой ребенок, как радуется жена первым его шагам и самому испытывать то блаженное состояние счастья, что дарит окружающим его близким людям маленький человек, только вступающий в этот мир.