Фиолетовый гном - стр. 14
– Вымерли, между прочим.
– Вымерли. Но не боялись. А теперь по земле ходят люди. И всего боятся.
– И ты боишься?
– Боюсь, – созналась Таня. – Иногда, очень боюсь.
– А я не боюсь, – похвастался Серега.
– По тебе видно. Ты большой. Как динозавр.
Серега всерьез задумался – комплимент или наоборот? Обижаться или не стоит? Решил – не стоит. Динозавры не обижаются. Они делают выводы. Как большие.
Все-таки он очень сильно ее хотел.
Потом они поехали к нему домой. Оба начали скидывать одежду еще в прихожей. Тело у нее действительно было упругим и мускулистым. Ее приятно было сжимать. А ей нравилось, когда сжимают.
Они занимались любовью последовательно и долго, до второго-третьего пота, как спортсмены занимаются накачкой мускулов на тренажерах…
Утром он проводил ее до автобуса. По следу динозавров.
– В следующий раз, в постели, ты сделаешь мне больно, – сказала Таня.
– Что ты, никогда, – поспешил отпереться Серега.
– Сделаешь, – повторила она. – Я тебя очень попрошу, и ты сделаешь. Чтоб я закричала.
Ах, вот она о чем…
Таня мелко клюнула его в щеку и легко вскочила в подъехавший автобус. Помахала рукой через закрывающиеся двери.
Серега тоже махнул в ответ. Подумал, что если она попросит, то он сделает. А почему бы и нет?
На следующий день Таня сама позвонила ему. Они встретились тем же вечером, и она опять осталась у него ночевать.
Таня предпочитала анальной секс. В этом она созналась уже на следующий день.
Серега сначала пугался.
– Больно же, – сочувствовал он.
– Больно, – подтверждала Таня. – Но и приятно тоже. Ты просто не понимаешь. По другому чувствуешь, когда больно и одновременно приятно. Трудно объяснить. Хочешь, сам попробуй.
– Вот еще! Я разве похож на педика?
– Не в этом дело…
Серега пожимал плечами. В конце концов, он не против, совсем не против. Наверное, ей действительно приятно. Бывает же…
Про себя Серега назвал ее Десантницей. До нее была Учительница. До Учительницы – Буддистка. До Буддистки, кажется, Секретарша… Выстраивать хронологию глубже было уже труднее, женщин в его жизни случалось много, они скользили рядом словно бы по касательной. Прикоснулись друг к другу и разбежались. Ничего лишнего. И ничего личного, как говорят в прагматичном американском кино. Просто немного игры в смятение чувств к обоюдному удовлетворению полового инстинкта…
Он помнил свою первую любовь – Танечку Соловьеву. Помнил б. жену, Светика-Разноцветика. Уже тогда ему казалось – это было давно. В прошлой жизни…
Память в общем-то избирательная штука. Тоже чаще всего работает по касательной.
Когда Серега был еще совсем зеленым, только вернулся из армии, и черт занес его на стройку, он несколько раз трахнулся с учетчицей участка Катькой, чернявой разбитной хохлушкой лет тридцати. Катька все время носилась как заведенная, могла пить водку стаканами и материлась не хуже любого мужика-строителя. Сереге всегда было забавно слушать ее звонкий голос, выкрикивающий матюги нараспев, как частушки. Как все, Катька зарабатывала на стройке квартиру. Ее многие трахали. В основном она давала прорабу, но рабочим тоже обламывалось. Муж у нее был моряком дальнего плавания, подолгу отсутствовал. Лелеял на своем рыболовном траулере в промозглых морях хронический простатит, профессиональную болезнь моряков.