Фиолетовые миры. Дино сборник - стр. 4
Эмиль нырнул, погрузился в обоину, и наощупь пополз вперед. Темнота и грязь. По ощущениям он понял, что ползет уже где-то под этим деревом, так как под руки то и дело попадались сырые корни. Было очень тесно.
За его спиной продолжали раздаваться звуки растерзываемой плоти травоядных.
Вскоре ощущения сырой земли и корней сменились. Он чувствовал, что ползет по витиеватому цилиндрическому деревянному тоннелю, как младенец по родовым путям. В какой-то момент стенки тоннеля начали притеснять, и как только Эмилю показалось, что дальше он не сможет продвинуться, он вдруг нащупал ровный паркет. Все также в полной тьме он сделал последний рывок, сильно ударившись плечами о выступы тоннеля, и упал на пыльный вязаный коврик бабушкиного дома. От удара о пол автоматически включился свет в прихожей.
Эмиль свернулся на коврике, весь мокрый, покрытый соком смятых тропических листьев, дрожал.
Бабушка вернулась с дежурства по огородному массиву, нашла Эмиля и помогла ему перелечь на диван. Отпаивала травяными настоями, хлестала березовыми вениками, кормила сушеными ягодами черноплодки. Эту часть Эмиль уже смутно помнил, но где-то за неделю к нему вернулась способность держать себя на ногах самостоятельно.
Бабушка, разумеется, любя, предоставила ему свою кровать, находящуюся в злополучной спальне. И все это время Эмиль избегал смотреть, какого цвета вокруг обои.
Но периферийное зрение подсказало ему – до ремонта дело не дошло, и обои в комнате оранжевые.
Как только Эмиль поправился, Галя прошла с ним путь до автобуса, поблагодарила:
– Спасибо, что не стал клеить свои скучные белые обои, внучок. Мне больше нравились оранжевые.
– Всегда пожалуйста, бабушка. Я верну тебе твои костыли в пятницу.
Когда Эмиль отходил курс лечебного массажа и вернул двигательную способность организму, в свободное от работы юристом время он стал рисовать графику, очень напоминающую стереокартинки, и это необычное направление в искусстве сделало его выдающимся художником десятилетия. Как говорил его отец, если есть талант, то он прорвется. Магическими свойствами картинки Эмиля не обладали: нарисовав очередной узор, Эмиль неоднократно и порой слишком пристрастно проверял, стал ли узор порталом.
Чужие в нашей школе
– Нас всех затолкали в школьную столовую. Тогда мы еще не знали, что с нами собираются делать.
Самое страшное, что с людьми мы не смогли договориться.
Мы не умели говорить, наши рты открывались гораздо шире, чем человеческие, а язык был более подвижным и заметным. У нас не было глаз. Это пугало человеческих детей.