Философы от мира сего - стр. 40
Может быть, общее отношение его современников к огромной и страшной проблеме «нижних слоев» действительно лучше всего описывалось словом «ужас», но философия Адама Смита была принципиально иной. «Ни одно общество, без сомнения, не может процветать и быть счастливым, если значительнейшая часть его членов бедна и несчастна», – писал он.[38] У него хватало безрассудства не только на то, чтобы сделать такое поистине радикальное заявление; после этого Смит перешел к доказательству постоянного улучшения качества жизни общества. Пусть и не по собственной воле, оно постоянно двигалось к заветной цели. Общество стремилось туда не потому, что кто-то так решил, парламент принял соответствующий закон или англичане одержали победу в сражении. От поверхностного взгляда на вещи укрывалась таящаяся в глубине динамика, служившая мощнейшим мотором для общественного механизма.
Адам Смит наблюдал окружавшую его действительность, и ему в глаза бросился один замечательный факт. Речь идет об удивительном росте производительности вследствие детального разделения труда. В самом начале «Богатства народов» Смит пускается в знаменитый рассказ о булавочной фабрике:
Один рабочий тянет проволоку, другой выпрямляет ее, третий обрезает, четвертый заостряет конец, пятый обтачивает один конец для насаживания головки; изготовление самой головки требует двух или трех самостоятельных операций; насадка ее составляет особую операцию, полировка булавки – другую; самостоятельной операцией является даже завертывание готовых булавок в пакетики… Мне пришлось видеть одну небольшую мануфактуру такого рода, где было занято только десять рабочих и где, следовательно, некоторые из них выполняли по две и по три различных операции. Хотя они были очень бедны и потому недостаточно снабжены необходимыми приспособлениями, они могли, работая с напряжением, выработать все вместе двенадцать с лишним фунтов булавок в день. А так как в фунте считается несколько больше 4 тыс. булавок средних размеров, то эти десять человек вырабатывали свыше 48 тыс. булавок в день. Но если бы все они работали в одиночку и независимо друг от друга… то, несомненно, ни один из них не смог бы сделать двадцати, а может быть, даже и одной булавки в день.[39]
Вряд ли стоит говорить о том, насколько усложнились производственные технологии по сравнению с XVIII веком. Несмотря на все оговорки, Смит был настолько впечатлен фабрикой с десятком рабочих, что решил посвятить ей почти страницу своего главного труда; интересно, каковы были бы его впечатления от завода с десятью тысячами работников? Что самое интересное, главное преимущество разделения труда вовсе не в сложности, напротив, оно облегчает большинство операций. Привлекательность разделения труда напрямую связана с его способностью создавать, по словам Смита, «благосостояние во всех слоях общества». Общее благосостояние тех времен кажется нам существованием на грани голодной смерти. Но если рассматривать проблему в исторической перспективе, если сравнивать долю рабочего в Англии XVIII века с судьбой его предшественника, жившего за столетие или два до него, становится ясно: каким бы убогим ни было его существование, оно символизировало собой несомненный прорыв. Рассуждения Смита на эту тему стоят того, чтобы привести их полностью: