Философский экспресс. Уроки жизни от великих мыслителей - стр. 21

В глубине души, думаю, мы уже понимаем, насколько для разума ценно не спешить. Если что-то вынуждает нас остановиться и подумать, мы говорим: «Дай мне минутку». Пауза – не ошибка и не признак того, что что-то идет не так, не заминка и не сбой в работе. В ней нет пустоты – есть своего рода скрытая материя. Зародыш мысли. Любая остановка содержит в себе возможность интереса – и изумления.

Очевидное мы редко подвергаем сомнению. По мнению Сократа, это ошибка. Чем более очевидным нам что-либо кажется, тем скорее следует поставить это под вопрос.

Скажем, я принимаю как данность вот что: я хочу быть хорошим отцом. Это настолько самоочевидно, что и упоминания лишний раз не стоит.

– Подожди-ка, – сказал бы Сократ. – Что ты понимаешь под словом «отец»? Понимаешь ли ты это слово в строго биологическом смысле?

– Хм. Нет. Вообще-то моя дочь приемная.

– Стало быть, отец – это больше чем биология?

– Да, безусловно.

– Что же тогда определяет отца?

– Отец – это человек, мужчина, который заботится о маленьком ребенке.

– Тогда я отправлюсь с твоей дочерью, скажем, в Дельфы на несколько часов: стану ли я ее отцом?

– Конечно, нет, Сократ. Отцовство – это гораздо больше.

– Что же тогда отличает взрослого мужчину, заботящегося о ребенке, от взрослого мужчины, достойного называться отцом?

– Любовь. Вот что делает отца отцом.

– Прекрасно. Этот ответ мне нравится. Конечно, придется дать определение еще и «любви», но это в следующий раз. Дальше: ты говоришь, что хочешь быть «хорошим» отцом, так?

– Да, да, безусловно да.

– А что, по-твоему, значит «хороший»?

Вот тут у меня ответа нет. На ум приходят лишь самые туманные формулировки – наброски, словно для мультфильмов: мороженое, походы на концерты, футбол, совместная работа по дому, школьные экскурсии. Надо подбодрить ее шутками, когда она печалится и даже если нет, подвести домой после ночевки у подружек. В общем, я инь (моя жена ян), эдакий хороший полицейский.

– Прекрасно звучит, – сказал бы Сократ, – но что служит здесь основой? Ты ведь, по сути, не знаешь, что имеешь в виду, говоря «хороший отец», не так ли?

И он последний раз проворачивает вонзенный в меня философский нож: и вот пока я не пойму – не пойму по-настоящему, – что для меня значит быть «хорошим отцом», я, скорее всего, не смогу стать таковым. До тех пор это все равно что гоняться за призраком.

Для Сократа любые злодеяния, вроде плохого отцовства, проистекают не из злого умысла, а из незнания. Пойми мы корень наших ошибок – не только ради детей, но и ради самих себя, – мы не совершили бы их. По-настоящему понимая суть той или иной добродетели, автоматически начинаешь добродетельно себя вести. Знать, по-настоящему знать, что такое быть хорошим отцом, – значит быть им.