Философский детектив - стр. 21
– Я, готов.
После чего Эмпедокл обнимает своего нового ученика и дабы скрепить это решение, отправляются за неразбавленным вином, которое только в таком виде, подходит для подкрепления ваших наиважнейших решений.
Глава 3
Второй акт. Дионисий со своим девизом «Говори, да не заговаривайся»
– Лучшие люди в изгнании, а городом подлые правят. О, если б Зевс навсегда Кипселидов сгубил! – Терсит в своей горячности при декламации стихов Мегарского не знает удержу и уже не раз заставлял уклоняться от своих опасных для лица движений рук, сидящих и внимающих ему слушателей Цилуса и Гипербола, всё-таки нашедшего свой проход в это ложе элитариев. Где он, запустив вперёд не знающего слова «нет» Терсита, для которого любая свобода превыше всего, сумел-таки добиться для себя аудиенции у Цилуса.
Терсит же, волнующийся о том, что эти элитарии не смогут жить без его указующих мнений на их занимаемое место, тут же начал крыть всех подряд. Ну а когда для тебя свободомыслие не инструмент, а цель, то здесь уж лучше ему на пути не только не вставать, но и не сидеть, что, в общем-то, пока он не разошелся, всё же можно. Ведь демократично настроенному Терситу, плевать на всех и вся, пока он занят тиранами. – Они, придя к власти на гребне народного волеизъявления против аристократии, теперь не слушаются своего избирателя и, значит… – Дальше Терсит, пока что не смог должно с формировать свою мысль, что обязывало его перейти к оскорблениям.
– Ну, я согласен с тобой и скажу, что тираны существуют, тогда как тирания – это всего лишь миф, придуманный в среде аристократии, применяемый в информационной борьбе против своих политических противников, отодвинувших их от рычагов власти, – жжёт Цилус, имеющий на всё свои потаённые аристократические виды. Из чего становится ясно, что он всё-таки, не просто так и не только за одним делом, знакомством с искусствами (что есть его прикрытие), послан сюда Римом, и он вместе со своим жлобским лицом, несёт в себе умение лукавить, с помощью которого он и пытается прощупать умонастроения политического бомонда Эллады.
– Ага, щас! – вдруг неожиданно вскипел Гипербол.
– Ну, я бы на твоём месте не стал придавать большого значения тому случаю, когда Периандр убил свою жену скамейкой. Ты же знаешь, что такое происходит сплошь и рядом, и что тогда – всех называть извергами и тиранами? – Цилус, выдав свою порцию слов, притянул к себе чашу и, неспешно попивая из неё, по всей видимости, включил своё богатое воображение со всеми этими столь приятными сердцу любого главы семейства, сценами утверждения того, кто в доме хозяин.