Философская оттепель и падение догматического марксизма в России. Философский факультет МГУ им. М. В. Ломоносова в воспоминаниях его выпускников - стр. 54

По-видимому, Ленин и сам осознал поверхностность своего творения. В 1914–1915 гг. в условиях мировой войны и фактической освобожденности от партийной борьбы, он, проживая в Берне и в Цюрихе и приобретя значительный досуг, решил расширить и углубить свое философское образование, читая, конспектируя и делая выписки из различных философских произведений. Немного заглянул даже в «Метафизику» Аристотеля. Наибольшее же внимание Ленин уделил «Науке логики» и «Лекциям по истории философии» Гегеля. Весь этот корпус записок, полностью опубликованный в 1933-1936 гг. и повторенный в 1947 г. огромным тиражом в 100 тыс. экз., обычно называется «Философские тетради».

Хотя они часто трактовались советскими философами как подготовительные материалы для более целостного труда, всё же они достаточно определенно выражают суть философской ментальности Ленина. Так, поражает своей сумбурностью и противоречивостью ленинский конспект «Науки логики» Гегеля. Между тем автор уверяет, что «Капитал» Маркса «нельзя вполне понять… не проштудировав “Логики” Гегеля» (см. «Философские тетради». М., 1969). Действительно, Маркс однажды признался, что в главе о стоимости своего главного произведения он иногда «кокетничал» гегелевской манерой изложения, но объявить гегелевскую «логику» ключом к смыслу всего «Капитала» – значит очень плохо понимать этот смысл. Как известно, Энгельс и Маркс пытались «перевернуть» систему Гегеля «с головы на ноги», опираясь на его же умозрительный, «диалектический метод», что принципиально невозможно, ибо эта система может стоять только «на голове». Энгельс много трудился над этой операцией, но в сущности завершил ее тем, что объявил диалектику Гегеля тотальной теорией развития, что в советской философии породило множество недоразумений и споров. Ленин тоже пытался поставить эту систему «на ноги», выкидывая при чтении «Науки логики» «боженьку», «абсолют», «чистую идею», что по сути приводит к кастрированию этой системы. Если теория отражения в «Материализме и эмпириокритицизме», разоблачая «субъективный идеализм» махистов, подчеркивает определяющую роль внешней реальности, воспроизводимой образами чувств, то теперь автор заявляет, что «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его».

Множество замечаний Ленина по тексту «Науки логики» свидетельствуют, что она никак не может служить ключом к «Капиталу». Тут и «пустота», и «длиннота», и «неясность», и «темнота» и просто «мистика». Правда, когда Ильич что-то уясняет, появляются восторженные похвалы, вроде «верно и глубоко», «очень умно» и т. п. Возможно, в этой связи Ленин считал себя знатоком диалектики.