Философия поступка. Самоопределение личности в современном обществе - стр. 13

Поступок, взятый без его обоснования знанием, разумом, деградирует в элементарную биологическую и экономическую активность, теряет свое духовное содержание и рациональность, приобретая характер разгула стихийных иррациональных сил не только в проявлениях массовой культуры, росте насилия и эротизма, но и в политике, включая отношения между странами и народами.

Политика упомянута неспроста. Ранее было показано, что ориентация современных социальных, прежде всего (но не только) – политических наук на позитивистские стандарты, педалирование количественных методов обработки эмпирических данных приводит, фактически, к утрате этими науками своего предмета – акторов социально – исторических процессов, наделенных интересами, воле, стремлениями. Дело не только в том, что реальные социальные процессы, как реальная история – суть «равнодействующая воль» (Л.Н. Толстой, Ф. Энгельс). Само научное объяснение при этом сводится к подведению частного факта под некое общее суждение, распознаванию в неизвестном уже известного, в лучшем случае – достраиванию некоего предзаданного паззла.8 Нельзя сводить методологию объяснения в политическом и связанном с ним историческом знании – к методологии естественных и точных наук. Во – первых, последние сами зависят от конструктивной концептуальной активности познающего субъекта. А во – вторых, это выхолащивает саму суть предмета – наличие и волю политических акторов, мотивация которых редуцируется к абстрактным схемам.

В мировоззрении и идеологии, расколотых на подчеркнуто внеличностное объективное содержание мышления и спонтанно субъективное свершение действия, просто нет места для действительного и ответственного действия, реализующего определенную личностную позицию. Не случайно европейская философия Нового времени, начинавшая с жизнеутверждающего оптимистичного рационализма, пришла в конце XIX – начале XX веков к крайностям внеличностного абстрактного логического позитивизма и иррационального жизненного порыва в духе Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, а затем – экзистенциализма.

Мировоззренческий и социальный исторический тупик ожидал и упрощенное, вульгаризованное понимание марксизма, реализованное в советской официозной философии, выступавшей не только основой содержания пропагандистской трансляции упрощенной смысловой картины мира, но и цензором в гуманитарной науке. Редукция идеи социальной природы личности к ее нивелировке, претензия на тотальную программируемость поведения не могли не прийти в противоречие с реальной жизнью, должны были привести и привели к разрыву прокламируемого и реального, двойной морали – «для слова» и «для дела».