Философия красоты - стр. 50
За двенадцать часов до…
Разговор состоялся, он был неотвратим, как дождь в хмурое осеннее утро, и столь же неприятен. Серж ощущал себя… виноватым. Да, именно виноватым, хотя Адетт и твердила, будто бы за ними нет вины.
Не вина, но обстоятельства… Война… Революция… Нынешний мир чересчур опасен для хрупкой женщины. А в Париже спокойно, особенно теперь, когда война осталась позади, а русские большевики далеко за границей.
Отмытая и причесанная, одетая и надушенная – аромат, который льнул к Адетт, на увядающей коже Стефании оборачивался вонью – Стефания стала больше походить на себя. Какая она все-таки старая. Старая и некрасивая. Этот узкий лоб, волосы, похожие на свалявшуюся паклю, обрюзгшая фигура и расплывающееся, точно плохо приготовленное тесто, лицо. Улыбается. Думает, она победила, думает, теперь Адетт раскается и попробует откупиться от старинной подруги. Впрочем, этих двоих сложно было назвать подругами, отношения, которые их связывали, были гораздо прочнее и запутаннее. Противостояние, подражание и зависть – три горгульи, жаждущие добычи.
В доме жарко – Адетт приказывает топить и летом, она мерзнет, особенно когда волнуется. Пожалуй, это единственное, что выдает волнение, да еще приятная бледность.
Интересно, кто победит на сей раз? Серж налил себя полный бокал – к черту манеры и приличия – бренди. Разговаривать на трезвую голову… неприятно.
Какое, однако, симпатичное слово.
– А ты неплохо устроилась. – Стефания заговорила первой. Она всегда выбирала прямой путь, прелесть долгой и сложной интриги не доступна ограниченному разуму. А он уже и подзабыл, сколь глупой она была.
– Думаешь, все с рук сойдет?
Поднятая бровь в качестве не то ответа, не то вопроса.
– Совсем забыла, кто ты есть? – Стефания нервничает, в голосе прорезаются визгливые нотки, совсем, как раньше, когда она, не стесняясь прислуги, закатывала скандал. – Встань, когда я с тобой разговариваю!
– Разговариваешь? По-моему, разговором эти вопли назовет лишь глухой. А теперь послушай меня, Стефания, хоть раз в жизни послушай меня… Поверь, предложение выгодное, согласившись ты потеряешь гораздо больше, нежели приобретешь. Выгоднее быть может лишь моя смерть, но я умирать не собираюсь.
Пока не собираюсь…
– Новый проект? – К известию Лехин отнесся с изрядным скептицизмом. – Сейчас? А с Айшей что? На улицу?
– У нее куча предложений, не пропадет.
– Она-то не пропадет, – Лехин осторожно разматывал бинты, продолжая ворчать, – а вот мы лишимся хорошего заработка. Не понимаю тебя, Аронов, вечно ты ищешь, куда бы влезть. Девочка работает? Работает. Доход приносит? Приносит. Так какого лешего тебе еще одна понадобилась? Что, такая красавица?