Философия и социология гендерных образов и ценностных ориентаций - стр. 3
Джудит Батлер утверждает, что гендерная идентичность понятна только в рамках бинарных «оппозиций» обязательной гетеросексуальности». Эта социально сконструированная система связывает и регулирует пол, пол и желание в определенных сочетаниях «мужской» и «женский», «мужской» и «женский» в целях воспроизводства. Батлер заинтересована не только в достижении «денатурализации» пола как такового, но даже в смешивании самого бинаризма секса и разоблачении его фундаментальной неестественности[1].
Мало кто из теологов зашел так далеко, чтобы обосновать свою сексуальную этику стиранием двухполого человечества. Но многие спрашивают, является ли гендер доминирующей культурной разработкой биологического пола, а не естественной категорией. Многие скептически относятся к моральной добродетели, предположительно присущей некоторым формам сексуального выражения, и к естественной порочности других.
Джон Босвелл задал вопрос о том, функционировала ли гетеросексуальность исторически с «естественным» и нормативным статусом какая антигомосексуальная полемика теперь востребована. Мэри Дейли, постхристианская феминистка, изначально следующая за Фомой Аквинским, отвергла все патриархальные интерпретации женской идентичности и творчески воссоздала отдельные женские миры, слова и роли. Дж. Уильям Кантеман считает, что Библейские учения о сексуальном поведении, многие из которых направлены на контроль над деятельностью женщин, берут свое начало в социальных заботах о «чистоте» (т. е. в качестве маркеров социальной сплоченности) или о правах собственности (включая права на женщин и детей).
В последние три десятилетия постмодернистские идеи стали все более богословскими. Различные христианские авторы заняли квазидеконструкционистскую позицию по отношению к природе и библейскому авторитету; все же немногие отказались от идеи, что есть некоторые человеческие ценности, которые секс должен выражать. Большинство все еще настаивают на по существу сексуальной природе человека и освобождении сексуальности от навязанных ограничений. По иронии судьбы, это тот самый проект Вин, который Фуко отвергает как кооптирование сфокусированным на сексе дискурсом контроля. Тем не менее, новый позитивный христианский взгляд на секс выдвигается как необходимая и нормативная корректировка для стоиков гностические и августинские элементы в традиции, которая оскорбляла тело, осуждала сексуальное влечение, поощряла сексуальное воздержание и допускала сексуальную активность только с точки зрения творческих намерений. В настоящее время сексуальность и сексуальное наслаждение считаются хорошими и важными путями к личному удовлетворению.