Фиктивные отношения - стр. 37
Ладно, еще не вечер.
В глазок смотрю – темно там. Странно. Пацаны, может, соседские балуются, залепили чем–то. Руки бы им оторвать.
Распахиваю дверь.
А дальше…
Все вокруг зашумело, закрутилось, загрохотало.
Кто–то с силой толкнул меня назад.
В квартиру начали врываться какие–то люди в черном обмундировании, касках, балаклавах и с автоматами в руках.
– Лежать! Полиция! – прогремел один из громил, ткнув оружием мне в ребро. – Лицом в пол! Руки за спину!
– Я не вызывал! – ору в ахере. На всякий случай поднимаю руки вверх.
– Лежать, я сказал!
Под колени чем–то ударили. Они подогнулись, я упал на пол лицом вниз. Сверху навалился кто–то тяжелый, заломил назад руки. Щекой вдавили в пол, в другую уперся ствол автомата.
Тяжелые кирзачи побежали мимо, рассредоточиваясь по всей квартире. Один за другим начали рапортовать главному «Чисто».
Конечно чисто, я за что клининговой компании заплатил?
– Давыдов Артем Иванович? – надо мной прогремел голос.
– Да, это я.
– Сколько человек в квартире?
– Двое, – на челюсть давит сука, говорить сложно. – Я и девушка.
– Отбой, пацаны, – давление ослабевает.
– Окна не бьем? Обезвредили маньяка? – затрещала рация.
Это что же, они еще и окна планировали выбить?
Запястья стянули наручниками. Слоняра, придавивший меня, наконец–то слез с моей спины.
– Обезвредили, – одобрительно пробасил кому–то. – Быстро сработали. Не ждал нас.
– Еще бы я вас ждал, – бурчу себе под нос.
– Молчи, сученыш, – меж ребер опять ткнулся ствол, – рука дрогнет, без фаберже останешься, – металл сместился с ребер на бедро. Очень близко к сокровенному. Опасно близко. – Будешь знать, как девок похищать.
– Я никого не похищал! Это ошибка какая–то!
Но меня как будто не слышат.
Дергаюсь, когда раздается крик Вероники. Если они ее...
– Не трогайте девушку! Она не при чем!
И я тоже! Но почему–то полицейские ворвались в МОЙ дом, повалили МЕНЯ.
– Это он! Точно он! – заверещала над ухом какая–то девица. Не Вероника. Другая. И вдобавок пнула меня в район ребер. – У–у, маньячело!
– Больно, бля! – от неожиданности дергаюсь. Вместе со мной дернулся автомат, что выходным отверстием до сих пор упирается в бедро. Металл съехал к «фаберже». Практически уткнулся в них. Все, что можно было – втянулось внутрь. По спине пробежал неприятный холодок, подмышки взмокли.
– Он, он! Я его тоже узнала! – подхватила другая не менее противным голосом. – У–у, старперище! Извращенец!
– Эй, я ни в чем не виноват! – на всякий случай заорал, пока меня не обвинили в том, чего я не совершал и не лишили важной части тела.
– Если ты, мразь, хоть пальцем тронул мою подругу!.. – продолжает надо мной пищать девица. – Если с ее головы упал хоть один волосок!.. Мой брат скрутит тебя в бараний рог и скажет, что так и было! Да же, братец?