Фиктивная жена мажора - стр. 31
— Ну рассказывай, где ты познакомилась с Артуром?
— Мы учимся вместе на одном курсе.
Мужчина улыбается и немного прищуривается.
— Интересно. И какой язык ты учишь?
— Корейский, — наконец, поднимаю глаза на своего собеседника.
— Почему такой выбор? Язык не самый перспективный…
— Мне очень нравится культура этой страны, — отвечаю уклончиво.
Не буду же я рассказывать ему правду? Как я случайно в седьмом классе наткнулась на корейские дорамы (сериалы) и пропала… Это стало моей тайной отдушиной. Настолько необычное зрелище: их фильмы про настоящую любовь, где влюблённые преодолевают любые препятствия, где человек становится лучше от одного взгляда на любимого… В общем, я полюбила сначала их сериалы и до сих пор люблю. А потом мне захотелось сбежать в эту страну. Хотя я понимаю: глупо, надежды могут не оправдаться, то сериалы, а то жизнь…
— Как ты учишься? — слышу следующий вопрос.
— Пока иду на красный диплом.
— Это похвально. Из какой ты семьи, какая у тебя фамилия? Чем занимаются твои родители? — дед Артура (почему я не спросила его имя-отчество?) задаёт самый трудный для меня вопрос.
— Я приехала в Москву из провинции, из города Кузнецка… Понимаете, мои родители погибли, когда мне было четыре, меня к себе на «воспитание» взяла соседка из посёлка Заметчино, в котором я тогда жила.
Лицо деда становится очень серьёзным. Кажется, сейчас он вспылит и выгонит меня… Как будто я ему рассказала страшную тайну.
Но вместо этого он наклоняется и спрашивает тихо:
— А как погибли твои родители?
Сжимаю в руках сумку сильнее, чем нужно.
Я почти никому об этом не рассказывала. Мало кто интересовался. После упоминания, что родители погибли, обычно все отводят глаза в сторону и делают вид, что сочувствуют.
— Наш дом… начался пожар. Я в это время гуляла. Хотя я ничего не помню, я была ребёнком и, возможно, мои воспоминания перепутались. Иногда мне кажется, что я тоже была в доме, просто выпрыгнула в окно, иногда мне вспоминается, что откуда-то вернулась, а дом горит… Не знаю, почему они не спаслись. В деревне так много людей и никто не помог, — смахиваю слезу со щеки, сама не заметила, как начала плакать.
Но дед Артура становится как будто ещё более серьёзным. Чувствую себя неуютно, я тут зачем-то выворачиваю душу наизнанку, а допрос с пристрастием продолжается:
— Какая у тебя фамилия? — спрашивает так, как будто от моего ответа зависит чья-то жизнь.
— Меня воспитывали в семье Сидоровых..., — начинаю я.
— Твоя фамилия по отцу! — перебивает меня грозным рыком, так что я вздрагиваю.
— Киселева.
Некоторое время он молчит, как будто что-то переваривает у себя в голове.