Фиктивная жена для миллиардера - стр. 25
8. Глава 8
С видом победительницы я пришла на следующий день в редакцию и, распечатав статью, отнесла её сразу к главреду, минуя Надежду Михайловну. О, я прекрасно знаю, как она разозлится. Ещё бы! Эта несносная девчонка (я то есть) посмела прыгнуть через её голову! Но у меня есть стальное оправдание: задание мне давал Алексей Алексеевич, потому я не обязана перед ней отчитываться. Если ей так уж хочется сунуть в это дело свой короткий картошкой нос, так пусть с Карлсоном общается. И я ещё посмотрю потом, стану ли выслушивать её нотации, где и что исправить.
У меня на Роднянскую есть зуб. Большой и острый. Меня однажды приглашали в пресс-службу очень крупной государственной организации. Так эта мелкая зараза, знающая, кажется, всех руководителей служб по связям с общественностью, позвонила тамошней начальнице и отговорила меня брать. Сказала, что на самом деле Светлана Межерицкая вовсе не так талантлива, как о ней говорят. Мол, все её статьи пишу я сама фактически, поскольку «эта журналистка только приносит мне ужасное сырье, над которым приходится долго работать». Анна Ахматова, блин!
«Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда».
Конечно, меня в то место после этого демарша не взяли. Тогда я решила, что Роднянская слишком засиделась в кресле заместителя главреда, и следующим, кто его займет, буду я. Война объявлена, боевые действия начаты. Правда, пока Надежда Михайловна крепко держит оборону. Ничего, у меня найдутся и на неё крупнокалиберные снаряды. Интервью с Бельским – один из них. Потому я отнесла его к Карлсону, положила перед ним на стол и уселась ждать, пока прочитает.
Бегая глазами по строчкам, Алексей Алексеевич сначала покрылся одним красным пятном. Затем вторым. После потянул, ослабляя, узел галстука. Дальше расстегнул пуговку на воротнике рубашки. Финалом стали два стакана воды, которые он выпил подряд, обливаясь потом. Ну, а уж в самом конце он посмотрел на меня, бледный и напуганный (никогда его таким не видела) и спросил дрожащим голосом:
– Лана, что вы мне принесли такое?
– Как что? – бодро ответила я. – Интервью!
– Вы с ума рехнулись?
– Нет, с утра была в ясном сознании, – прищурилась я и ощетинилась иголками. – Что не так?
– Если мы это опубликуем, то знаете, что Бельский с нами сделает?
– И что же?
– Пустит по миру с котомкой. Вы помните эту песенку – «У Курского вокзала Стою я молодой, Подайте Христа ради Червонец золотой»? – спросил Карлсон, и вид у него был такой несчастный, что мне даже его жалко стало немного.