Фигура легкого эпатажа - стр. 42

– Так где валокордин? – нарочито спокойно поинтересовалась я.

– Не знаю.

Мое ангельское терпение затрещало по швам.

– Вы не поняли, что свекру плохо?

– Я не пью лекарства и понятия не имею, где они лежат, – меланхолично произнесла Кира.

– Мы едем? – в столовую вошел Костя.

Я кинулась к парню.

– Михаилу Петровичу плохо.

– Ерунда! – бодро воскликнул сын Антонова. – Не берите в голову, он истерик. Всякий раз, как нахамит нам, за сердце хватается.

– Сейчас вашему папе и впрямь нехорошо! – настаивала я. – Где валокордин?

– Не знаю, – пожал плечами Костя, – спросите у Мары.

– Это кто?

– Домработница Марина, она в курсе всех дел, – тихо сообщил Костя. – Впрочем, могу позвать маму.

– Сделайте одолжение, поторопитесь, – зачастила я. – Михаил Петрович был очень бледный, с синими губами. Очень похоже на сердечный приступ.

– Сейчас, – протянул Костя.

– Посиди, сама схожу, – засопела Кира, медленно поднялась и так же медленно пошла, нет – поплыла к двери.

– Ладно, – согласился муж и устроился за столом. – А я пока еще кофейку хлебну. О, он даже не остыл…

Я с огромным изумлением смотрела на парочку. Если бы, не дай бог, конечно, кому-нибудь у нас дома стало плохо, то через пару секунд в квартире уже творилось бы столпотворение, домашние бросились бы вызывать «Скорую помощь», МЧС, знакомых врачей… А тут – полнейшее спокойствие, больше смахивающее на абсолютное равнодушие. Мой рот раскрылся, я сделала глубокий вздох и приготовилась сказать «родственникам» все, что я о них думаю, но в столовой появились Кира и Анна.

– Вашему мужу дурно, – бросилась я к супруге Антонова.

– Да? Что случилось? – поинтересовалась дама.

– Он срочно просит валокордин.

– Сорок капель, – хихикнул Костя.

– Ну, это не страшно, – бесстрастно ответила Анна, – вот когда он шестьдесят требует…

– Где лекарство? – перебила я ее.

Анна тяжело вздохнула:

– Не следует впадать в истерику, уважаемая Лаура, сейчас я загляну к мужу.

Сохраняя непроницаемое выражение лица, с абсолютно прямой спиной, словно проглотив палку, Анна вышла в коридор.

Кира улыбнулась.

– Вы считаете нас чудовищами?

– Да, – ляпнула я и тут же спохватилась: – В смысле? Нет.

Невестка Антонова засмеялась, а Костя, осушив чашечку с кофе, пояснил:

– Папа, похоже, нереализованный актер. В последнее время он устраивает натуральные спектакли – может начать истерически рыдать, а два-три раза изображал умирающего, требовал лучших врачей.

– Мы уже поняли, – подхватила Кира, – если он просит сорок капель валокордина, то, так сказать, это представление из одного действия…

– А если шестьдесят, – перебил ее Костя, – то, значит, театральная ерунда до вечера затянется. «Скорая» приедет, с кардиографом. Мрак.