Фиговый листочек от кутюр - стр. 7

– Совсем негде? – настаивал Глеб Лукич.

Я рассказала ему о ремонте. Пару секунд Ларионов молча смотрел на меня, потом решительно хлопнул ладонью по столешнице.

– Собирайся.

– Куда?

– Поедешь ко мне в дом.

– Нет, это невозможно, – затрясла я головой.

– Почему?

– Мы совсем незнакомы…

– Ерунда.

– Но животные…

– Плевать, у самих собака…

– Нас очень много!

– В доме больше двадцати комнат, добрая половина которых пустует.

– Но…

– Послушай, – тихо сказал Глеб Лукич, – как тебя зовут?

– Лампа.

– Имей в виду, когда я говорю, остальные слушают и соглашаются, ясно? Быстро собирай детей, собак, кошек, кто там у тебя еще, рыбки?

– Нет, жаба Гертруда, – растерянно уточнила я.

– Жабу тоже не бросим, – рассмеялся Ларионов. – Двигайся, машина ждет.

– Спасибо, мы дойдем.

Глеб Лукич вздохнул:

– Давай шевелись, пакуй шмотки – и в «мерс».

– Наши вещи пропали, собирать нечего.

– Все?

– Да. То, что сейчас на нас, принадлежит Редькиным.

– Ладно, завтра съездишь в магазин и купишь все новое, за мой счет, естественно.

– Мы не нищие, спасибо…

Сказав последнюю фразу, я примолкла: деньги-то тоже остались в доме.

– Лампа, – строго заявил Глеб Лукич, – немедленно в машину! Эй, как вас там, Лампины дети, шагом марш сюда.

Я порысила к «Мерседесу». Все наши привычки и комплексы родом из детства. Меня воспитывала крайне авторитарная мама, желавшая своей доченьке только добра. Поэтому все мои детство, юность и большая часть зрелости прошли за ее спиной. Иногда я пыталась отстоять собственное мнение, и тогда мамочка каменным тоном приказывала:

– Изволь слушаться, родители плохого не посоветуют.

С тех пор я мигом подчиняюсь тому, кто повышает на меня голос. Злюсь на себя безумно, но выполняю приказ.

Устроившись на роскошных кожаных подушках, Лиза поинтересовалась:

– А куда нас везут?

– Глеб Лукич пригласил пожить у него, – осторожно пустилась я в объяснения.

– Где?

– В тот дом, что построили возле нас на опушке.

– Так там же безногий карлик! – закричал Кирюша.

Ларионов расхохотался и коротко гуднул. Железные ворота разъехались. «Мерседес» вплыл на участок.

– Историю про карлика, – веселился Глеб Лукич, – я слышал в разных вариантах. Сначала говорили про горбуна, потом о больном ДЦП, и вот теперь безногий инвалид, интересно, что вы еще придумаете? Однако у военных какая-то однобокая фантазия, куда ярче бы выглядела история про негра, содержащего гарем из белых рабынь!

– Извините, – пролепетала я, – Кирюша неудачно пошутил. Эй, Лизавета, спихни Рейчел на пол, она когтями сиденье испортит.

– Не стоит волноваться из-за куска телячьей кожи, – пожал плечами Глеб Лукич и велел: – Выходите, прибыли.