Фиеста (И восходит солнце) - стр. 7

– Здесь неплохо, – сказала она. – Не шикарно, но еда приличная.

– Лучше, чем найдешь в Льеже.

– Брюсселе, хочешь сказать.

Мы распили вторую бутылку вина, и Жоржетт стала шутить. Она улыбнулась, показав все свои плохие зубы, и мы чокнулись.

– А ты ничего, – сказала она. – Жаль, что ты нездоров. Мы с тобой ладим. Все же, что с тобой такое?

– Ранили на войне, – сказал я.

– Ох, эта грязная война!

Мы бы, наверно, продолжили обсуждать войну и согласились, что это, по большому счету, бедствие для цивилизации и лучше было бы не воевать. Я уже скучал. Но тут кто-то окликнул меня издали:

– Барнс! Эгей, Барнс! Джейкоб Барнс!

– Друг зовет, – объяснил я и вышел из кабинки.

За большим столом сидели Брэддокс и компания: Кон, Фрэнсис Клайн, миссис Брэддокс и еще несколько незнакомых мне человек.

– Ты ведь пойдешь танцевать? – спросил Брэддокс.

– Танцевать?

– Ну как же, в дансинг, – вставила миссис Брэддокс. – Ты разве не знаешь, мы их возродили!

– Ты должен пойти, Джейк, – сказала Фрэнсис с дальнего конца стола. – Мы все идем.

Она сидела с прямой спиной и улыбалась.

– Конечно, он идет, – сказал Брэддокс. – Садись, Барнс, выпей с нами кофе.

– Ладно.

– И подругу с собой приводи, – сказала миссис Брэддокс, смеясь.

Уроженка Канады, она отличалась типично канадской простотой.

– Спасибо, мы придем, – сказал я и вернулся в кабинку.

– Кто твои друзья? – спросила Жоржетт.

– Писатели и художники.

– Их полно на этом берегу.

– Даже слишком.

– Согласна. Но некоторые хорошо зарабатывают.

– О, да.

Мы доели и допили вино.

– Идем, – сказал я. – Выпьем кофе с остальными.

Жоржетт открыла сумочку, тронула лицо пуховкой раз-другой, глядя в зеркальце, подкрасила губы помадой и поправила шляпку.

– Хорошо, – сказала она.

Мы вышли в общую комнату, полную людей, и Брэддокс встал, как и остальные мужчины за столом.

– Хочу представить мою невесту, – сказал я, – мадмуазель Жоржетт Леблан[14].

Жоржетт улыбнулась своей прекрасной улыбкой, и мы всем пожали руки.

– Вы родственница Жоржетт Леблан, певицы? – спросила миссис Брэддокс.

– Connais pas[15], – ответила Жоржетт.

– Но у вас одна фамилия, – настаивала миссис Брэддокс простодушно.

– Нет, – сказала Жоржетт. – Вовсе нет. Моя фамилия – Обэн.

– Но мистер Барнс представил вас как мадмуазель Жоржетт Леблан. Я в этом уверена, – настаивала миссис Брэддокс, увлекшаяся французской речью и переставшая понимать, что говорит.

– Он дурак, – сказала Жоржетт.

– Ах, так это была шутка! – сказала миссис Брэддокс.

– Да, – сказала Жоржетт. – Смеха ради.

– Ты слышал, Генри? – Миссис Брэддокс обратилась через стол к Брэддоксу. – Мистер Барнс представил свою невесту как мадмуазель Леблан, а на самом деле она Обэн.