Фейтфул-Плейс - стр. 45
Версии расползались прочь от дома три, шансы получить отпечатки с чемодана падали. Если Рози знала, что придется карабкаться через стены, то припрятала его заранее, чтобы захватить по дороге из города. А тот, кто на нее напал, возможно, и не подозревал о существовании чемодана.
Мэнди с некоторым беспокойством вглядывалась в мое лицо, пытаясь понять, достаточно ли ясно выразилась.
– Звучит убедительно, – сказал я. – Правда, Рози так просто в угол не поставишь. Она ничего не затевала? Может, стащить у папаши ключи?
– Совсем ничего. Потому-то мы и почуяли неладное. Мы с Имельдой ей сказали: “Да наплюй ты, пошли с нами! Запрет дверь, тут переночуешь”, но она отказалась, хотела его умаслить. Мы говорим: “С какого перепугу тебе выслуживаться?” – как ты подметил, это не в ее стиле. А Рози такая: “Ничего, это ненадолго”. Ну, тут мы вскинулись, все бросили и вдвоем на нее насели, мол, ну-ка, колись, но она молчок. Якобы просто надеялась, что папаша скоро вернет ключи, но мы-то видели, что она недоговаривает. В чем дело, мы не знали, но что-то у нее явно было на уме.
– А подробности вы не спрашивали? Что она затевает, когда, связано ли это со мной?
– А то. Битый час ее мурыжили – я за руку щипала, Имельда подушкой лупила, чтобы призналась, но она ноль внимания, так что мы сдались и пошли собираться. Она была… Господи… – Мэнди негромко, удивленно рассмеялась; руки, проворно разбиравшие белье, замерли. – Мы сидели вон там, в гостиной, где раньше моя комната была. Только у меня одной была собственная комната, там мы всегда и встречались. Мы с Имельдой начесы сооружали – то еще было зрелище! А бирюзовые тени помнишь? Воображали себя “Бэнглз”, Синди Лопер и “Бананарамой” в одном флаконе.
– Вы были красавицы, – от чистого сердца сказал я. – Все три. В жизни таких красоток не встречал.
– Не подхалимничай. – Мэнди наморщила носик, но взгляд ее был где-то далеко. – Мы издевались над Рози, спрашивали, не подалась ли она в монашки от любви к отцу Макгрэту, прикалывались, мол, ей пойдет монашеский наряд… Рози лежала на моей кровати, смотрела в потолок и грызла ноготь – ну ты помнишь? Всегда один и тот же ноготь.
На правом указательном пальце; она грызла его, когда крепко о чем-то задумывалась. В последние пару месяцев, пока мы строили планы, она пару раз догрызла до крови.
– Помню, – сказал я.
– Я наблюдала за ней в зеркало на туалетном столике. Это была Рози, я знала ее с младенчества, но вдруг она показалась совсем другой, как будто стала старше нас, как будто уже одной ногой где-то в другом месте. Мне даже показалось, что надо бы ей что-то подарить – прощальную открытку или, может, медальон святого Христофора для удачного путешествия.