Фейрум - стр. 10
– Ты тоже. Да нормально спалось.
– Тогда и мне смородину.
Рассмеялись в голос, и Липа вдруг поняла, как давно не хохотала просто так, над какой-нибудь глупостью. Вчерашняя пустота отзывалась эхом внутри, но теперь она знала, чем ее заполнить. Компания Вита шла на пользу.
– Я уж думал будить серенадой. Все равно инструмент простаивает, а так хоть польза.
– От твоих серенад у приличной принцессы, задремавшей в башне, волосы встанут дыбом. И кровь из ушей пойдет, – не осталась в долгу Липа.
Прибираясь на лестнице, она заглянула в комнату Вита через неплотно затворенную дверь. У стены стояли две красавицы-гитары: электро и акустика. На прикроватной тумбе лежал блокнот. Интересно, он часто играл, когда был один? Что-то подсказывало Липе, что да. Каждый день. Такие, как Вит, не забывают. Для них музыка – продолжение мыслей, а гриф со струнами – продолжение руки. Они дышат тем, что творят. Даже когда уходят на покой, достигнув пика, за которым идет крутой склон, больше похожий на обрыв.
– И то верно. – Вит ни капли не обиделся. – Но ты не такая, как остальные принцессы.
Он подмигнул, намазывая варенье на корку хлеба.
По всему выходило, что нет. Музыку группы Sentenced to Death она слушала с тех пор, как пошла в школу. Не всегда понимала смысл текстов и смеялась над тем, как непривычно голос Вита звучал под густые гитарные риффы и зловещий гул барабанов. В жизни он был другим: сочинял для племянницы не то смешные, не то страшные сказки и позволял заплетать себе волосы, но на сцене становился настоящей рок-звездой.
Конечно, она им гордилась. Хотя мама всякий раз морщилась, заслышав звуки хеви-метала. Она терпеть не могла группу Вита и все, что они делали. «Вырастешь – поймешь почему», – говорила она, доставая диск из CD-плеера. В те дни, когда Вит возвращался в Бранов и заглядывал к ним, они с мамой почти не разговаривали: не о чем было. Зато для Липы у него всегда находились подарки, привезенные из других городов.
Жаль, название оказалось пророческим: «Обреченные» распались после пяти лет, трех альбомов и сотни концертов. Липа выросла и поняла: наркотики. Из-за них группа лишилась басиста. Из-за них же в семье разгорелся скандал, после которого дед оказался в больнице, а остров остался ничьим. Она не спрашивала Вита напрямую: даже если он принимал, то перестал после смерти отца. И бросил все, чтобы вернуться.
– О чем задумалась?
Вит загремел тарелками, соорудив некое подобие Пизанской башни в раковине – такое же кривое и готовое съехать набок.
– О всяком. – Она подняла взгляд от чашки, на дне которой оставался последний глоток. В этой чашке накануне плавал анимон (Липа хорошенько вымыла ее с мылом на всякий случай). – Ты еще… сочиняешь?