Фейк - стр. 19
– Вот так? Ни с того, ни сего? – удивляется Алекса.
Даня замирает возле окна. По дороге медленно ползет трактор-снегоуборщик, а снег все продолжает валить. Еще пару таких дней, и никакая техника не справится.
– Ну, они давно мечтали о путешествии, но никак не могли решиться. Мы регулярно созваниваемся по скайпу. Сейчас они гостят в Тайланде, а в феврале хотят отправиться во Вьетнам.
– Могли бы и тебя взять. Я мало путешествовала в жизни. Если не считать поездок в Москву. Отец боялся меня отпускать.
Даня истерически смеется:
– Н…нет, я сам не захотел. Впервые за долгие годы я свободен. Да и им хорошо. Моя мама, она, – он поворачивается к Алексе и на секунду запинается. – Она немного похожа на твоего отца. Глава семьи, очень сильная женщина. Всегда решала все за отца и… за меня, – он хмурится. – Мама говорит, что я – талантлив, но мне предстоит еще многому научиться, прежде чем стать настоящим художником, картины которого будут висеть в галереях.
Алекса задумчиво разглядывает свою одежду, которая принадлежала его матери:
– Кажется, я тебя понимаю. Прекрасно знаю это фразу: ты – хорошая девочка, но… И это «но», как зубная боль.
– Ну, Слава Богу, мне не говорили, что я – хорошая девочка, а то бы я этого не вынес, – смеется Даня, и Алекса задорно улыбается:
– Возможно, это и хорошо, – она забавно морщит нос. – Раз твои родные не в городе, они не станут возражать, если я украду тебя на пару дней.
– Тогда мне стоит взять отпуск на пару недель.
– А где ты работаешь?
Даня смущенно пожимает плечами:
– Преподаю рисование маленьким детям в школе искусств. Только с ними я не нервничаю и не заикаюсь.
– И тебе предоставят отпуск? Так легко? – Алекса снова обнимает колени.
Странно, но она не может лежать спокойно. Как юла, вечно вертится. То ляжет на спину, то сядет. Если бы не пораненные ступни, Алекса бы исходила всю комнату. И это ему нравится. Ему все в ней нравится. До безумия. Что пугает…
– Да, у меня хорошие отношения с директором. Если ты хочешь, чтобы я был с тобой, я сделаю это. Ради тебя.
Алекса энергично вскакивает на колени и протягивает к нему руки:
– О, Даня, ты такой славный! Правда круто, мы знакомы всего день, а уже лучшие друзья и союзники.
Друзья… Это слово колкой иглой отзывается в сердце.
– Алекса, я н… не, – он умолкает и переводит дыхание. – Не совсем понимаю, почему ты не хочешь рассказать все п… полиции, но я на твоей стороне. Только я хочу, чтобы ты понимала, что мой дар вряд ли п…поможет. Я не мог…гу его контрол…лировать, – последняя фраза далась тяжелее всех.
Ложь, ложь. Все равно ложь. Как ее ни называй. Замаскированной правдой. Полуправдой. Все равно это ложь!