Фея с золотыми зубами - стр. 7

– Давай наложим мораторий на убийства во время бракосочетаний, – улыбнулась Олеся, – или ты намерена создать серию «Мертвецы свадебного пира»?

– Больше никогда, – поклялась я, приехала домой и уставилась на рукопись на столе.

Ну надо же, дописала ее до сто пятьдесят восьмой страницы и до сегодняшнего утра полагала, что придумала гениальный ход: главная героиня становится свидетельницей невесты, приносит в подарок плед из норки, а тот заражен орнитозом. Мать жениха скончалась, укрывшись одеялом.

Сначала я не оценила масштабов бедствия, подумав: не беда, я легко переделаю текст, – и в порыве вдохновения живо превратила свадьбу в похороны.

Результат мне понравился, но тут с работы приехал Юра и сел ужинать. Я решила сопровождать его трапезу чтением вслух и была огорошена реакцией любимого. Правда, сначала Юрасик воскликнул:

– Замечательно, гениально, восхитительно, ты во сто раз лучше Агаты Кристи, – но потом неожиданно плюхнул в мед изрядную порцию дегтя: – Но есть маленькая проблема, на похороны не принято дарить подарки.

– Ах да, – растерялась я, – твоя правда.

– И норка не болеет орнитозом, – расхрабрился «критик», – он поражает только птиц.

Я совсем приуныла.

– А какие недуги у норок?

Юра отложил вилку.

– Затрудняюсь ответить. Может, насморк или воспаление легких?

Я поняла, что положение катастрофическое.

– Сопли и кашель, конечно, заразны, но человечество давно придумало антибиотики. И сильно сомневаюсь, что, накинув меховое одеяло, можно получить хотя бы простуду.

Юра пару секунд вертел в пальцах кусок хлеба, потом воскликнул:

– Понос! Я слышал, у лис беда с пищеварением. Переделай норку на чернобурку.

– Слабый желудок бывает у медведей, – мрачно пошутила я, – а лисий понос не передается человеку.

– Лисиный, – не к месту поправил меня Юрасик, – или лисий? Извини, тебе придется переписать текст.

Я приуныла, а Юра зафонтанировал идеями:

– Я придумал! Слушай! У новобрачной день рождения, свекровь дарит ей свинью, а та заражена гриппом. Круто?

– Нет слов, – возразила я, – но где молодая жена, там и свадьба, а этот сюжет использовать нельзя. И я хотела лишить жизни не главную героиню, а мать ее мужа.

– Вполне понятное женское желание отравить свекровь, – хмыкнул Юрий, – но где супруг, там и свадьба.

– Черт, – вырвалось у меня.

– Вот тебе креативный вариант, – потер руки любимый, – у пожилой вдовы есть свекровь, которая разводит свиней, больных гриппом. Тут все тип-топ. Коли героине романа перевалило за шестьдесят, желания закричать «горько» ни у кого не возникнет.

– Ей шестьдесят, сколько тогда матушке покойного мужа? – спросила я.