Фея-Крестная желает замуж - стр. 2

Крестница загробным голосом: «Превратит! Ещё как превратит!»

Дальше фантазировать не стала. У меня же мысли материальны, то-то крестница так удивлённо смотрит.

— Ну почти так, — соглашается она. Необидчивая моя. — Хотя я, конечно, хотела устроить конкурс.

— А может не надо!

— Надо и ещё как! У тебя должен быть выбор. Сейчас же сажусь делать рассылку.

Сказано — сделано.

Присаживается к столу, перо-бумагу достаёт и начинает писать. Голуби тут слетаются. По подоконнику ходят, воркуют, свою часть работы ждут. Личная служба доставки моей крестницы.

Сижу, любуюсь на неё. И как умудряется только так идеально писать? Строчит ведь так, что у меня в глазах мельтешит от попыток уследить за её рукой. А буковки выходят ровненькие, красивенькие, с загогулинками. За такие любые ошибки орфографические простишь.

В общем, написала. Письма по голубкам развесила, чмокнула каждого в клювик и отпустила с миром.

Теперь нам оставалось только ждать.

Некстати вваливается Прекрасный с наследником на плече. Последний вопит, как недорезанный поросёнок. Но родители, похоже, счастливы. Вон, нянчится бросились.

Всё, значит мне пора.

Как принцы-короли съедутся — крестница женихам сама сообщит, с какой целью их собрали.

Не попрощавшись, — Прекрасным сейчас не до меня —выпархиваю в голубое, уже подсвеченное пурпуром и подкрашенное позолотой небо, лечу, наслаждаясь лёгким ветерком. Или он — мной. Расшалился, волосы треплет, платьем облепливает. Даже краснею.

Легка, свободна, смеюсь.

А может ну его, этот брак? Но нельзя уже. Крестница расстроится. Когда ещё ей выпадет крёстную замуж выдавать!

В общем, настроение у меня нынче переменчивое и такое, как бы, совокупное. Хочется одновременно всего, но разного.

Ветер тоже меняется и серьёзно завывать начинает. Грубо хватает меня и затягивает в круговорот.

Что же ты делаешь, негодник? Всю пыльцу с крыльев обобьёшь, как же я летать буду!

— …приди ко мне, о, легкокрылая Муза!

Меня несёт прямо на какого-то психа, который в такой ветрище стоит на балконе, воздевает руки к небу и чего-то хочет. Не знаю, что именно он просил, но получает меня. Ветер швыряет метко, прямо в руки к просителю. И мы вместе в буквальном смысле вкатываемся в комнату, упираемся в ножки стола и замираем.

Слава тебе, матушка-нимфея, остановились.

Он глядит на меня, невинный, всклоченный, бледный и со взором горящим.

— Ты кто? — говорю и пытаюсь по мере сил привести себя в порядок. Хорошо, хоть палочку вовремя дематериализовала, а то в такой круговерти она и сломаться могла.

— Я поэт, — заявляет мой новый знакомец. Притом так гордо, весомо и значимо, что я даже проникаюсь.