Фея - стр. 19
Всем поможет милостивый Бог… Кого тоска земная гложет, того внезапно похищает рок…
Впрочем, Темдерякова рок не похищает, и он остается жить такой же бессмысленной жизнью, как вчера…
В то время как другие, никого не обидевшие люди, и даже крохотные дети умирают и самым жестоким образом доказывают отсутствие смысла, как и самого бытия… Светлый и печальный Боже, неужто я богохульствую пред тобой…
Или у меня слишком злой характер, если я так долго ковыряюсь в чужом дерьме, пытаясь найти свой жемчуг… вырвать свою Фею из лап ее давно ничтожнейшего мужа… Вскоре за этой ночью последуют более спокойные…
Люди будит меньше умирать и убивать друг друга…
И тогда я пойму, что стихия слепа и жестока, но вслед за ней текут более ровные дни и мысли… и у всех еще находится время немного остановиться, перевести дух и оглянуться назад… Потрогать истертый многими хворыми руками до дыр чемоданчик полный ампул и шприцов…
Вспомнить, что можно смешивать, что нельзя… Что через одну иглу в вене можно сделать несколько инъекций и сэкономить время, и, быть может, спасти…
Вспомнить, что при гепатите нельзя вводить глюкозу, как и при диабете. Что перед выездом обязательно надо проверить, сколько осталось кислорода в подушке, и вообще вспомнить все, что может очень скоро пригодиться.
Было первое время, когда я смог вернуться с работы на учебу. Я даже не помню, как дошел до своей квартиры. Весь путь меня преследовали туманные блики умерших.
Это были уже и не образы, но и не трупы… Это было что-то среднее, что-то застывшее между криком и молчанием… Дома, захлопнув за собой дверь, я лег на диван прямо в одежде и ботинках и заснул. Какое же это было блаженство, опять увидеть во сне свою Фею…
Легкая, как призрак, ослепительная, как надежда, она уже ворожит не телом, а духом, пробуждая во мне самые лучшие чувства…
Как в детстве, я мечтаю и отдаю лишь ей свою тоску… и потому я верить не могу, что нам друг друга не найти… Небо как зеркало отражает нас с тобою для того, кто нас создал… Омывает свет рекою возведенный в тьму кристалл…
Фея стоит со мной рядом в белом подвенечном платье… Вокруг бегают и смеются дети…
– Открывайте двери, – стережет наше вхождение в храм дьякон.
Был ли ты счастлив в жизни земной?! Трогает меня ангельскими устами Фея, и я просыпаюсь, слыша, как кто-то стучится в дверь… С огорчением встаю и иду открывать дверь… На пороге стоит Федор Аристархович и еще какой-то странный мужчина в маленьких детских очках…
– Знакомься, – говорит Федя, – это писатель Петров Александр…
– Да ладно уж, – смущается Петров, прижимая к груди толстую папку, как я уже догадываюсь, со своей драгоценной писаниной.