Фея и лорд кошмаров - стр. 17

Заметили её не сразу. И лучше бы не замечали — взгляд незнакомца как удар по лицу наотмашь. Мэйр скрестила руки на груди, борясь с желанием забиться в самый дальний угол изолятора, и сделала шаг.

И ещё шаг.

И ещё.

С каждым крохотным шажком усиливался страх, а вместе с ним и давление жуткой силы. Из носа потекла кровь. В ответ на явную агрессию изнутри взметнулась ярость, тёмная и глухая. Живая сталь забурлила в жилах, запела кровавую песню, требуя стиснуть руки на шее мажонка, свернуть башку, переломить надвое его жалкий хребет…

…да вот сложновато это, когда идти не можешь. Перед глазами замелькали черные мушки, в ушах нехорошо зазвенело. Чужая ярость давила всё сильнее, пригибала к полу, заставляла опустить руки, обрубала на корню любое сопротивление…

Сопротивление.

«Он чувствует мои эмоции и зеркалит их, — сообразила Мэйр скорее по наитию, нежели по логике происходящего. — Чем сильнее я зверею, тем сильнее меня продавливают».

Она сделала шаг назад. Закрыла глаза, задышала медленно и глубоко, вошла в состояние отрешенного спокойствия — любого ментала, даже если он почему-то целитель, перво-наперво обучают контролю над эмоциями. Невидимые тиски, сдавливающие голову, немного ослабли, и тогда Мэйр высвободила силу. Тёмная, но вкрадчивая, она столкнулась с агрессивной магией незнакомца, однако не противилась ей — обволакивала, опутывала, просачивалась сквозь неё, как дым через прутья решетки. Она несла не злость, не желание убить — Мэйр старательно распространяла вокруг себя ауру спокойствия и сопереживания.

И это сработало.

Силва Ваор был прав. Тёмные маги не любят договариваться по-хорошему; только она, непутевый и неправильный подменыш, на такое способна.

Злоба вперемешку с толикой страха в черных глазах сменились удивлением. Незнакомец прищурился и чуть склонил голову набок, внимательно рассматривая её. А затем вдруг с силой сжал руку в кулак, задышал чаще и зажмурился, будто пытался собраться. Давление его чудовищной силы ослабевало медленно — тёмную магию всегда сложнее усмирить и заставить подчиняться, но парень явно пытался. Неумело и неправильно, дергая её на себя, будто взбесившегося зверя.

Идти стало легче. На мозги больше не давило так сильно, хотя Мэйр была уверена — будь на её месте кто-то другой, несчастного уже можно было бы уносить.

Незнакомец вдруг поднялся с койки и сделал шаг навстречу, заметно припадая на правую ногу. За спиной послышался шум открывающейся двери, но Мэйр успела махнуть рукой, останавливая непрошеных гостей. Не хватало ещё похерить то, чего она смогла добиться. Слушаться её никто не торопился, и чужая ярость обожгла снова; удержать себя в спокойном состоянии удалось с трудом.