Фея для Палача - стр. 50

– Не хочешь?

Я бы и рада солгать, но не выходит.

– Нельзя, – заявляю твердо.

Он резко отстраняется.

А я проклинаю себя. За слабость, за оцепенение. За желание убить, лишь бы только вновь ощутить его прикосновения.

Он склоняется надо мной, не касается, шепчет на ухо, мигом заглушая шум воды, заглушая абсолютно все посторонние звуки:

– Возможно, тебя возбуждает то же самое, что и меня?

– Что? – как завороженная повторяю в тон ему.

– Насилие.

Его пальцы смыкаются на моем запястье, тянут вверх, заставляют накрыть ладонью свежую рану на его голове.

Дергаюсь, пытаюсь освободиться, хныкаю.

– Нет, я не…

Он хочет, чтобы я ему подыграла? Была такой же больной? Ненормальной?

– Прости, я не… не завожусь от такого.

– А от чего заводишься?

– Не знаю.

Он отпускает меня.

Инстинктивно прижимаю ладонь к губам. С опозданием понимаю, что сделала, тут же отдергиваю руку. Капли воды мерно стучат по ладони, смывают кровь.

Но что смоет этот металлический привкус с моего языка?

– Ты не похожа на невинную девушку, – Демьян не сводит с меня пронизывающего взгляда.

– Первое впечатление обманчиво.

– Если бы я знал об этом сразу, – криво усмехается. – Ты бы здесь никогда не оказалась.

– Отпустил бы?

Он молчит.

– Убил бы? – сдавленно выдыхаю. – Ты бы выполнил приказ?

– Я не убиваю женщин, – хмыкает. – И я не выполняю ничьи приказы.

– Но ты ведь работаешь на него.

– На кого?

– На мэра.

Он накрывает мою грудь ладонями, толкает меня назад, к стеклу. Мои лопатки вжимаются в запотевшую, прохладную поверхность. Позвоночник рефлекторно выгибается.

– Ты не ответил, – шепчу, теряя голос. – Пожалуйста, скажи.

– Я не собираюсь отвечать.

– Я так не могу.

Одна его рука поднимается к горлу, другая опускается к животу.

– Как? – спрашивает Демьян, склоняясь ниже, почти касаясь моих приоткрытых губ.

– Все слишком быстро.

Его пальцы накрывают лоно, слегка поглаживают, и от этого меня трясет настолько сильно, как будто по телу пропускают разряды электрического тока.

– Ты возбуждена.

Жадно хватаю ртом влажный воздух.

Возразить не выйдет, моя реакция очевидна.

– Я не целовал тебя и не ласкал. Ни боль, ни кровь тебя не впечатляют. Но ты мокрая, причем явно не от воды, – его полные губы по-прежнему кривятся в усмешке. – Значит, дело обстоит гораздо проще. Я тебе нравлюсь.

– Удивлен? – нервно смеюсь.

– Нет. Я часто нравлюсь женщинам. Только это быстро проходит.

– Почему?

– Я не оправдываю их ожиданий.

– Ты причиняешь им боль?

– Не исключено.

– Бьешь? – сглатываю. – До крови?

Его брови удивленно изгибаются, а уголки губ дергаются вверх, оголяя острые клыки. Усмешка превращается в оскал.