Феромон - стр. 3
Я решительно делаю шаг к двери.
— Мистер Хант! — подскакивает она.
— Эйвер, — оборачиваюсь, когда она догоняет. — Зовите меня Эйвер, Лили.
Вот чёрт! Тонкие руки обхватывают шею. А блондиночка настойчивая. Льнёт, словно к стеклу мокрый лист. Такая нежная, хрупкая, дрожащая. Соблазнительная, чего уж. Только совсем без иммунитета.
— Эйвер, я освобожу следующий час для вас.
— Простите, Лили, — уже только тем, что прижимаю её к себе, совершаю преступление — она сильнее пропитывается проклятым тяжёлым феромоном, которому не в состоянии сопротивляться. — Мне не нужна ещё одна женщина. Мне нужен психолог. И я надеялся, что наконец его нашёл.
— Вы не назвали проблему, с которой пришли, — безвольно откидывает она голову, обнажая тонкую шею.
— Назвал.
Твою же мать! В конце концов, я мужик и тоже на неё реагирую. Если поцелую, пути назад не будет. Но я этого не сделаю. Могу себя контролировать. А ещё, как уже сказал: у меня принципы.
— Назвал, — заглядываю в глаза, затуманенные чувственной поволокой. — Вы невнимательно слушали. Моя проблема — уникальный феромон. Он вырабатывается кожей, выделяется потовыми железами, концентрируется в слюне. Как думаете, сколько женщин устояло против его убедительной биохимической сути?
— Ни одной? — стонет Лили Гринн, прижимаясь к моему бедру.
Проклятье! Да у неё просто крышу рвёт. Так и знал, что зря потел на той кушетке.
— Лили, — мягко отстраняюсь, выставляя руки вперёд. — Вы очень привлекательная девушка. Но я, правда, придерживаюсь определённых правил. И сейчас уйду. Действительно надо идти. А вы примете горячий душ и забудете всё, что сейчас испытываете. А ещё будете благодарны, что я не воспользовался вашей слабостью.
— Эйвер, пожалуйста! — в последней надежде хватается она за ремень брюк, не осознавая, что делает этим себе же хуже.
— Лили, — произношу строго. Прижимаю её руки вдоль тела, отхожу. — Воспользуйтесь моим советом. И протрите влажной салфеткой ручку — тогда не захочется позвонить. Спасибо, что выслушали, — открываю дверь. Она так и стоит руки по швам. И ужас застыл в глазах, словно я её не просто покидаю, а отправляюсь в гигантскую мясорубку, приёмный лоток которой как раз за дверью. — Не забудьте о тайне исповеди.
— Я не священник. — Нас разделяет пара шагов, но, кажется, доктору уже легче. Она изображает даже слабое подобие улыбки.
— Вы больше, чем священник. Вы целитель душ. Но, пожалуй, я найду себе мозгоправа мужского пола, — широко улыбаюсь напоследок, зная, что сюда не вернусь.
— Неужели не устояла ни одна? — наваждение мной явно спадает: к ней возвращается способность думать. — Против этого вашего… феромона?