Феодал: Боярин. Усобица. Разбойник - стр. 131
Так, а это что? Двое мертвецов лежат со стрелами в груди! Никак Гришка с Третьяком отличились, больше некому. Мало дострелить на таком расстоянии, нужно еще и попасть! Виртуозы хреновы, им что приказано было делать? Стрелять атакующих татар, а не выпендриваться перед князем. Ну и получат они на орехи.
Андрей вернулся в усадьбу. Во дворе не протолкнуться от груженых телег, с которых дворня торопливо перетаскивала добро в амбары, оружие складывали отдельно от прочего – это уже Лука Фомич будет оценивать и разбирать, что для дружины оставить, что на торг отправить, а что в кузню на лопаты и косы перековать.
Бабка Аграфена пользовала раненых, таких набралось почитай с пять десятков. Все с ранами разной степени тяжести от татарских стрел. Двое вновь прибывших новгородцев, ходившими с воеводой в короткую атаку, умудрились поймать татарские стрелы: один в грудь, другой в живот. Четверо молодых парней с полудюжиной девок помогали старой лекарке. Первым делом раненых обмывали, многие крестьянские бабы и дворовые холопки, пораненные татарскими стрелами, со страху обделались. От раненых воняло так, что хоть нос зажимай и не дыши вовсе. Это обычное дело при ранениях. Потому сначала их обмывали, а уж потом оказывали первую помощь и переодевали в чистое.
За несколько минут татары пролили на усадьбу дождь стрел. Андрей мысленно прикинул их количество, получалось около трех тысяч стрел, и как итог семь десятков стрел нашли свои жертвы. А может, и больше. К лекарке сразу обратились лишь те, кто серьезно ранен. Вот семилетний малец стоит, ожидая своей очереди, баюкая культю, замотанную в окровавленную тряпицу. Стрела срезала кисть малышу, мать, оторвав от подола тряпицу, перетянула руку повыше кисти. Пацан до сих пор находится в шоке, еще несколько минут, и он потеряет сознание, на лице пацана проступила мертвенная бледность. Кузьма достает из огня раскаленный топор, подавая знак помощникам держать пацана. Кто знает, выживет ли малыш?
Царапины и неглубокие порезы за раны не считают, перемотают тряпкой, и ладно. А что было бы, если бы татар было не две сотни, а больше? Бревна тына оказались слабой защитой, татарские стрелы прошивали их насквозь, если бы Андрей сам не увидел, то никогда в жизни не поверил бы в такое.
Во дворе лежат почти три дюжины мертвых тел, укрытых рогожами. Этим уже ничем не поможешь. Сердце словно сдавили железные тиски, казалось, что еще чуть-чуть, и он сойдет с ума, что еще немного и вновь неподконтрольная ярость захлестнет его сознание. Андрей остановился над мертвыми телами, зашептал слова молитвы, чувствуя свою вину в смерти этих людей. Монотонный ритм молитвы действовал успокаивающе. Окончив молитву, Андрей отправился на поиски депрессанта, на ходу пиная колосившиеся, словно пшеница, татарские стрелы. Сердитое мычание раненой скотины действовало на нервы. Во время обстрела бык, пораненный парочкой стрел, взбесился, оборвав веревку, державшую его на привязи. Словно пушинку, монстр выбил закрытые на массивный засов двери сарая и выскочил во двор, успев стоптать насмерть двух крестьянок, прежде чем упал утыканный десятками стрел, лившимися, словно дождь с неба.