Феномен зяблика - стр. 11

– Да, Пифагор Соломонович, мне повезло, – торжественно, как клятву проговорил я.

– Зачем тогда ты куда-то едешь и зачем тогда тебе Старик? – он медленно и раздельно произнес каждое слово вопроса и лукаво посмотрел на меня.

Я пожал плечами.

***

– Андрей, – Пифагор Соломонович действительно стал совершенно серьезен, но от этого наша беседа потеряла цветность. – Не знаю, как тебе помочь, но только не рассчитывай на естественное затухание ранее затронутой потребности… «Венеру в мехах» читал?

– Слушал по радио «Литературные чтения», – ответствовал я, – запомнил, что автор Мазох, а не Садист, и мысль, если на работу ходишь каждый день, то и сексом надо заниматься каждый день.

– Молодец, снова в яблочко, – удивился учитель словесности, именно это я тебе и хотел сказать. – Возможно, в дебрях «уссурийского края» ты сможешь регулярно посещать стадо диких обезьян… Я бы сам, с удовольствием разок посетил, – Соломоныч улыбнулся (я бы ухмыльнулся), – но их там может не оказаться!

Андрей, знайте, при попытке затормозить или «соскочить с поезда» сразу начнешь болеть, дряхлеть, стареть. Регулярный секс – основа здоровья и долголетия. Регулярный – это когда два раза. Первый раз – утром, второй – вечером, и доживешь до ста лет. А не два раза в неделю. Возможно, если грызть осиновую кору можно это как то компенсировать, но я в этом деле не специалист.

– Пифагор Соломонович, – спросил я, – а как же мореплаватели, которые по несколько лет плавали, открывая новые материки?

– Андрей, друг мой. Кто из них доплыл обратно? – насмешливо ответил Пифагор Соломонович.

– Ну да, – растерянно ответил я, вспоминая уроки географии, – заболел на обратном пути и умер или съели, обычная история. Колумб, кажется, умер в старости и бедности. Это потому что вовремя доплыл до женщин Америки?

– В любом случае, ваши инсинуации не уместны, – сказал Пифагор. – О великом предназначении, о долге, о защите Отечества в твоем случае речь ведь не идет?

– Не поверишь, Пифагор Соломонович… я бы сейчас сходил на войну, – и опять ответ сгенерировался из неосознанных глубин моего подсознания. Удивительно, что Пифагор, вообще не удивился. Мой неожиданный для меня ответ не был неожиданным для него.

– Андрей, формы твоего черепа, а именно твой широкий лоб, не позволяет мне записать тебя в разряд «узколобых», – ответствовал он, – вряд ли ты желаешь кого-то либо убивать. Для этого тебе нужна красивая идея. Всеоправдывающая. Откуда ей взяться? Сейчас защита Родины, это защита чьих-то денег, а ты на идиота не похож.

– Спасибо, Пифагор Соломонович, – искренне ответил я, – но когда мы со сверстниками на несколько дней застряли на призывном пункте в Дзержинске и занимались тем, что копали траншею под какую-то канализационную трубу, мы мечтали, чтобы нас призвали в Афган. И я до сих пор вспоминаю это с гордостью, а ты утверждаешь, что я не узколобый. Убить кого-либо во время боя достаточно сложно, палишь на стрельбах из автомата по мишени и хрен попадаешь. Это только в кино: бах и труп, бах и труп. Патроны давно кончились, а все равно: бах и труп. Для меня война, это когда сырой с ног до головы, весь в грязи, трясешься от холода, а дождь не кончается, негде укрыться и даже присесть. Хочешь есть – а нечего, или еще хуже: есть сладкая булочка, и есть выбор, съесть «в тихушку» или поделиться. Легко отдавать то, чего у тебя много, а делиться последним – это очень тяжело. С одной стороны – сила духа, с другой – позор, который всегда с тобой. Поступать достойно легко только лежа на диване, не снимая домашних тапочек.