Феномен либидо - стр. 11
– Змеями? И… Причём тут я?
– Вы герпетолог.
– Батрахолог, – с вызовом отвечаю, этому старому, лысому и жутко носатому, чурбану, которому, несмотря на недюжинный ум, не хватает памяти чтобы запомнить мою специализацию.
Он застрял где-то в дремучем совдеповском прошлом, когда герпетология как наука на подобласти разделялась лишь номинально, а отдельно взятых специалистов в области батрахологии или серпентологии не существовало как вида. И вот она я.
– Есть серпентологи в Новосибирске…
– Они в одном из эпицентров и уже не выходят на связь, – настойчиво ведя меня в сторону выхода из аудитории, под удивлёнными взглядами слушателей, всё так же, шепотом, огорошил руководитель.
Идем. Он по-прежнему держит меня за локоть и это несмотря на все мои усилия будоражит кровь. Дергаюсь, пытаясь отстраниться. Не выходит.
По залу, тем временем, спешно перемещаются какие-то люди в форме службы безопасности, и уводят с собой некоторых участников симпозиума. Напоминает фильмы о периодах сталинских репрессий. Остальные, как и я, лишь бросают по сторонам непонимающие взгляды. Кто-то что-то спрашивает. Им отвечают коротко. Но что говорят? Увы, слов было не разобрать.
– А герпетологическое общество при Академии Наук? – попыталась отделаться от навязываемых обязанностей не входящих в спектр моих должностных инструкций. Да что уж там? Это попросту не в моей компетенции! – Я слишком занята проектом, а там есть специалисты, и они…
– Санкт-Петербург – второй из попавших под эту напасть регионов, – отозвался глава НИИ. – И мы направим вас именно туда.
– Но я… – только и смогла беспомощно выдавить, ломая голову какие ещё аргументы привести, хорошо хоть, что от шока моё либидо утихомирилось немного.
– В Новосибирск уже направляются специалисты из Украины и даже кое-кто из Европы, – перебил мой лепет руководитель. – Но когда они прибудут? В России остались среди спецов либо теоретики, либо старики и студенты. Первым двум категориям не место работать “в полях”, последние – слишком зелёные. Вспомните тех светочей, что сидели в зале. Они тоже будут привлечены, но в лабораториях. Простите, Олеся Станиславовна, но вся оперативная работа сейчас только на вас.
Вот же! И что я смогу сделать? Чем помочь? Все мои знания в этой области заканчиваются университетской программой. Прошло уже восемь лет и многое забылось за ненадобностью. Практики ноль. Ещё и моё не слишком адекватное состояние.
Нервы на взводе. Ещё и хлопок закрывшейся за спиною двери, при выходе из зала где проводился симпозиум, прозвучал словно поставленный уверенной рукой крест на моей карьере.