Феникс. Труболесье - стр. 2
Эх, Ганс, мать твою, Гюнтер… Знал бы ты, сколько хлопот в этой жизни мне доставит болезнь, открытая тобой ещё в двадцатом веке. Чёртова боязнь солнца!
– С-сука… – прошептал я, в очередной раз вспомнив тот день, когда осознал себя в этом никчёмном теле. – И как я только умудрился, а?
По словам моих уже давно почивших матери и отца, я был таким с самого детства. Если точнее, с года. Кажется, мои родители собрались в отпуск в Египет и заодно захватили с собой меня. Сложно представить их шок, когда у ребёнка прямо на пляже кожа сильно покраснела, покрылась волдырями, а затем и вовсе принялась сползать с тела. Меня тогда еле спасли… И я тому чертовски рад, ведь жизнь мне нравится, пусть даже большая её часть протекает по ночам. Вот только… шрамы, которые мне оставило солнце, до сих пор не зажили.
Детство помню очень плохо, ведь почти всё время я проводил взаперти. О садике или школе можно было забыть и приходилось довольствоваться репетиторами и домашним обучением. Да и друзей у меня не было. Кто захочет дружить с тем, кто даже на улицу не выходит днём? Так продолжалось до десяти лет, пока очередной поход к врачу не поставил меня и моих родителей перед выбором. Это было за год до их смерти, и я запомнил тот разговор на всю жизнь…
***
Маленький кабинет в одной из лучших клиник Москвы как всегда выглядел уютно и успокаивающе. Один из лучших врачей-гематологов Андрей Фёдорович принимал в своём кабинете Марка Волкова, снова пришедшего со своими родителями на приём, обязательный для пациентов с подобного рода болезнями.
За массивным дубовым столом сидел гладко выбритый мужчина лет сорока с зачёсанной набок шевелюрой в медицинском халате, закрывающем белую рубашку, и улыбался.
– Та-а-акс… – доктор потянулся в сторону и достал из дубового стола какую-то папку. – И как ваше самочувствие?
Не став дожидаться ответа, врач положил папку перед собой и аккуратно её раскрыл.
– Самочувствие отличное… – заговорила мама Марка, но тут же запнулась, с трепетом чего-то ожидая.
– Анастасия… Вы что-то хотели спросить? – Андрей Фёдорович поднял глаза и пристально всмотрелся в женщину. – Так спрашивайте! Прошу, не стесняйтесь, мы же не первый год с вами работаем.
– Да… У меня… – произнесла женщина и дрожащей рукой дотронулась до плеча сына, сидящего перед ней на стуле. – У меня есть…
Сглотнув слюну, она опустила взгляд и прикусила губу.
– Мы хотели спросить насчёт пересадки костного мозга! – вдруг выпалил отец Марка, заметив заминку со стороны своей жены. – Прости, дорогая…
В кабинете повисла гробовая тишина. Лишь громкие вздохи утомившегося мальчика сотрясали тишину.