Феникс Сапиенс - стр. 8
– Свобода – это совсем другое. Свобода – когда ты сам решаешь, где и как тебе жить. Когда никто не может издеваться над тобой. А у нас переселишься жить на отшибе – станешь врагом. Захотел вождь воспользоваться правом первой ночи – попробуй воспротивься! Остроглаз, считай, тебя с невестой пронесло. Небось вождь уже поглядывал на Запевалу. Ну, даже если не поглядывал – мог ведь! Тебе бы такое понравилось?! (Остроглаз молча смотрел в землю.) А уж Камнебоя с Красоткой точно бы не пронесло, устрой они свадебный обряд. Разве что испугался бы Камнебоя, не надеясь на охрану. Это свобода?! Ладно мы Камнебоем, нас этот бодливый козел побаивается. А я видел, как Толстошей два дня сидел словно каменный, ничего не ел и не пил, смотрел в землю, как ты сейчас, и даже не смотрел на свою невесту. Да, потом у него все наладилось, родили детей, но до сих пор он иногда застывает вот так и смотрит в землю. Никогда раньше с ним такого не случалось.
– Ты, конечно, прав отец, но этим мы платим за безопасность и благополучие.
– А сейчас у нас нет безопасности и благополучия? Сколько угодно еды вокруг. Кого бояться? Львов, которые сами держатся от нас подальше? Неужели мы слабаки и не можем без вождя и его охраны устроить свою жизнь? Подумай, сын!
– А может быть, было бы лучше придушить этого вождя? – спросила Красотка. – Ты бы занял его место и установил другие порядки, без права первой ночи и без порки за непочтение. Ведь не все могут уйти, как мы. У тебя с Камнебоем родители умерли. А многие просто не могли бы бросить родителей. Уйти легко, остаться и изменить жизнь – куда сложнее.
– В твоих словах есть правда, и я сам думал примерно так же. Но есть три довода против удушения вождя, каким бы козлом он ни был. Во-первых, я однажды уже задушил человека и больше никогда ни за что не буду этого делать. И даже чужими руками – никогда ни за что. Во-вторых, я бы смог изменить жизнь лишь немного и лишь на время. Потому что можно изменить порядки, но племя не изменишь. Кто его знает, лет через десять не поддался бы я сам соблазну пороть за непочтение? И в любом случае потом следующий вождь вернул бы все издевательства. В-третьих, кто-то обязательно был должен навсегда выйти из нашей долины – это ловушка! Жизнь в такой ловушке может быть легкой, но она беспросветная. Племя без просвета впереди в конце концов оскудеет и завянет. Есть еще и четвертый довод за то, чтобы уйти из племени, но я пока не буду его раскрывать.
На ночь глядя развели большой трескучий костер и попробовали спеть песню ублажения духов дедов и прадедов. Мелодичная тягучая песня не клеилась – Остроглаз что-то нервничал, Дочь и Камнебой переглядывались и явно хотели удрать. Песня заглохла, заговорил Остроглаз.