Феникс пяти стихий - стр. 39
Внутренняя вера в силы природы звучала в наших голосах. Я почувствовал, что земля под ногами приятно потеплела. Затем от трав и кустарников полился серебристый свет. Он окутал нас с Натальей и Семёна. Свет шёл неяркий, но приятный, и нёс тепло.
Семён поднялся, сладко потянулся, словно проснувшийся кот. Он растерянно замотал головой и пришёл в себя. Затем улыбнулся серебристому сиянию и нам. Парень поддался внезапному порыву и поклонился природе.
Свет медленно таял, напоминал лёгкую дымку тумана. Спасённый сидел на земле, не в силах поверить в своё исцеление и улыбался нахлынувшему ощущению счастья.
Эту радость почувствовали и мы с Натальей – поклонились земле со словами благодарности. Мы слышали пение птиц и ощущали, что душа поёт вместе с ними. Деревья, травы, земля – я проник в их чувства. Они радовались и одновременно страдали, угнетаемые магией Хаоса, нависшей над долиной.
А потом всё оборвалось в один миг. Сильный порыв ветра непреклонной волей согнул кроны деревьев. Природа вспыхнула болью и страхом перед грозным, неестественным ураганом, беспощадно ломающим ветви.
Ветер подхватил перелетавшего с ветки на ветку дятла, подбросил маленькое тельце птицы вверх и безжалостно швырнул о землю. Лесной санитар упал замертво. Нас пробрало до костей, в груди поселилось ощущение первобытного ужаса. Тепло ушло из земли, испарилось вместе с сиянием; мы ощутили зимний мороз.
– Чт-то проис-сходит? – стуча зубами, спросил Семён.
Парень приподнялся, но резкий порыв ветра обрушился на него. Хватая воздух ртом, парень упал обратно.
Мы легли на землю и плащами закрылись от ветра, а он всё крепчал, завывал с новой силой в кронах деревьев. Раздался громкий треск; рядом упала огромная, крепкая на вид ветка. Всё живое умолкло, и лишь вой ветра стал единственным звуком в лесу, страдающем от безжалостных порывов.
Я мысленно воззвал к природе, чтобы утихомирить ветер, но куда там! Долгие пять минут вокруг творилось светопреставление: падали ветви деревьев, со страшным треском разламывались и рушились вниз молодые осинки, взлетали и опадали вырванные с корнем травы и кусты. И лишь вдоволь разгулявшись, ветер в овраге затих, отправился, как и утром, на юг. От него остался жестокий след – на пару километров вперёд лес превратился в бурелом.
Мы ошарашенно поднялись. Семён осмотрелся и присвистнул. Кругом деревья и кустарники повалились, прибитые к земле; ветер не пощадил ничего.
– Если тут всякий раз подобное творится, долго мы не протянем! – заявил парень.
– Не думаю, что ураган естественный, – возразила Наталья, и я её поддержал: