Феникс. Полет - стр. 46

Тварей много. Они сильны. Но чародейский огонь, Пламя, лозы и ярость уничтожили их всех. Всех. Хотя последний едва не лишил меня ноги, распоров кольчугу на бедре. Я не успела помешать, уже ощущая как отвратительная черная ладонь проникает в рану, но тут когтистая лапа Арджана, оставившего где-то одного из своих клинков, обрушилась на затылок Измененного.

Я вырвала из плоти начавшие погружаться туда черные когти. Огонь полыхнул, закрывая рану.

– Благодарю.

Арджан использовал собственные когти…

– Ты…

А что сказать? Поступил правильно? Ну еще бы…

Ящер отмахнулся, подбирая выбитый в схватке клинок.

– На войне все средства хороши.

Я оглянулась.

Внутренний двор был залит кровью. Трупы и раненные валялись тут вперемежку, но никто больше не пытался атаковать нас. Витор и Мерде были бледны и держались друг за друга – судя по всему «замедление» высосало из них все, ну или почти все, силы.

Только фронде и чародейка казались невредимыми и готовыми продолжать бой. И это не могло не радовать, ведь из-за дверей не то кузни, не то храма Сурта, доносится ощутимый запах отвратительного колдовства. Колдун не стал бежать. Колдун решил сражаться, просто по-своему.

– Идем, – я повела раненым плечом и прикусила губу.

Мышцы затянулись не до конца, и резкое движение вызывало боль.

И у Пламени есть свои преграды. И у Фитая есть своя воля.

– Лекса, ты ранена, – заметил очевидное фронде.

Ну да, а я крови видать не вижу и боли не чувствую. Хотя видела и таких, кто в горячке боя мало что чувствовал. Но все же у измененных есть частичка Черного Огня, и боль от него никакая ярость не поглотит.

– Знаю. Потом.

Там колдовство, и Потерянный. Первое надо разрушить, а второго – убить, и поскорее.

Шла я правда не слишком резво, все-таки вспоротое бедро мешало. Но Пламя, не готовое залечить раны до конца, жаждало душу проповедника. Ждало ее, бесновалось и толкало вперед.

Кто-то что-то сказал за спиной, но это сейчас не имело значения. Я просто шла к дверям «церкви», переступая через тела. Кровь стекала по чешуе, по штанам, по сапогам. Чужая – почти вся. Почти.

Огонь бесновался, ища выход, а черная магия впереди туманила разум, заставляя ускорять шаг.

Я распахнула незапертые двери. Не церковь и не кузня, а бывшая лаборатория или что-то на нее похожее. Просторное помещение с большими печами вдоль стен, одна из которых на вид была вполне целой и рабочей. И прямо перед ней на полу находился круг горячих еще углей и вытоптанные в пыли дорожки для молящихся и причащающихся.

И в этом самом кругу и стоял колдун, раскинув руки и молясь. Стоял прямо в раскаленных углях.