Феникс - стр. 16
- Двести пятьдесят рублей, - гаркнул водитель.
Я вздрогнула, подскочила на месте, едва не ударилась. Кровь стукнула в голову, хотя до этого большая ее часть пульсировала южнее.
- Да, конечно, - залепетала я, совершенно сконфуженная и ошарашенная собственными фантазиями.
Достав из кармана Гошины деньги, расплатилась и поспешила выйти.
- Сдача, барышня. Мне благотворительность без надобности, - снова поубавил мою прыть таксист.
Я забрала лишнее и наконец вышла. Стало совсем свежо, и меня моментально пробил озноб. Возможно, виной тому был не только перепад температур, но и богатое воображение.
- Привет, ребенок, - поприветствовал меня папа. – Я уже спать собирался. Ты гуляла что ли?
Я растерялась и не решилась соврать:
- Нет, по работе дела были.
- Какие еще дела? – тут же ощетинился отец.
- Девочка забыла игрушку, я отвозила ей домой.
Папа обреченно вздохнул.
- Ирсуль, как так можно? Чего они сами не приехали?
- Мы уже закрывались. Да брось, па. Мне оплатили такси. Малышка плакала в трубку, когда я позвонила сказать о забытом зайце, - объясняла я, разуваясь и скидывая с плеч кардиган. – Ты поел нормально?
Лучшая защита – нападение. Против папиного допроса нет приема лучше, чем спросить об ужине. Он обязательно бы начал расспрашивать и дальше, а я была не готова юлить или врать. Подробности о горячем отце девочки, фотосессии и будоражащих прикосновениях мне выдавать совсем не хотелось. Папу хватит удар. Поэтому лучше припереть его к стенке вопросом о питании.
- Ммм, ну… поклевал, - расплывчато ответил он. – Добрая ты у меня, Ирка, вот и ездят все.
- Никто на мне не ездит, - пробурчала я, проходя на кухню. – Так и думала. Одни бутерброды, па! Для кого я готовлю?
- Себе готовь. Мне ничего не надо, - буркнул он, насупившись.
- Конечно. Я положу тебе в контейнер, возьми завтра с собой.
- Ладно.
Отец чмокнул меня в макушку, пожелал спокойной ночи и ушел спать. Я присела за стол, оглядывая небольшую, но уютную кухню в нашем доме. Папа строил его сам. Несколько лет, пока мы жили в общежитии. Я не особенно страдала из-за общего санузла и не очень приятных личностей за стенкой. А вот родители, помню, все время говорили об этом. Но самые теплые воспоминания детства у меня были связаны именно с общагой. С мамой. Она умерла, едва мы переехали. Меня растил отец. Один.
Он очень старался, чтобы я ни в чем не нуждалась, но, похоже, не так просто заменить девочке маму. Папа умудрялся находить баланс, достаточно много работая, но при этом и внимания мне уделял. Но и самый внимательный, добрый и любящий отец вряд ли посоветует, как выбрать первый бюстгальтер или прокладки. Эти тонкости он поручал моей тетке, своей сестре. Не самый приятный человек. Она мне всегда напоминала тетушку, которую надул Гарри Поттер. Не такая противная, конечно, но достаточно жесткая и несдержанная. Мой немногословный, грубоватый папа на ее фоне казался ангелом.