Феникс - стр. 3

Цветы-кристаллы медленно тают, смываемые раствором. Сидя в цистерне, как в маленькой модели мира, я помню, что это не навсегда.

Может быть, я люблю свою работу за эту вот эфемерность?

Не знаю.

Когда я возвращаюсь с работы, уже под утро, – поперек входной двери натянута невидимая режущая проволока, а давешняя девушка сидит в кустах с активатором наготове.

Я устал.

Вытаскиваю девушку из кустов, отбираю активатор, уничтожаю проволоку. Тащу визитершу на второй этаж и сгружаю у себя в квартире прямо на пол.

Пленница отползает в угол и оттуда смотрит, как умирающий фламинго. Я иду в ванную и мою руки; когда возвращаюсь, девушка уже стоит на подоконнике и табуретом пытается высадить непробиваемое стекло (мой сосед щепетилен. Его люди поставили мне точно такие же окна, какими они были до утреннего визита пятнистых головорезов). При виде меня девушка бросает табуретом, и довольно метко. Я уклоняюсь.

– Вы меня убьете? – спрашивает она сверху, с подоконника.

– Милая девушка, – говорю я, усаживаясь в кресло. – Если бы я убивал всех охотников за моей головой, население этого города заметно сократилось бы.

– А что вы со мной сделаете? – спрашивает она уже менее уверенно.

– А чего бы вы хотели? – любезно отзываюсь я.

Она пугается почему-то даже сильнее, чем тогда, когда я вытаскивал ее из кустов. Пытается открыть окно, но инженерное решение рамы этого не предусматривает.

– Как вас зовут? – спрашиваю я сурово.

Она легко соскакивает с подоконника и пытается прорваться к двери. Мне приходится встать.

– Как вас зовут? – спрашиваю я, опуская ее на потертый ковер. (У ножки дивана вижу стреляную гильзу. Уборщица могла бы работать и тщательнее).

– Ада, – говорит она, на секунду перестав вырываться.

– Скажите, Ада. Вам не стыдно?

Она не понимает вопроса.

– Хорошо… Вам меня не жаль? Убивать?

– Жаль, – врет она. – Но у меня нет другого выхода.

Я отпускаю ее и возвращаюсь в свое кресло. Она остается сидеть на полу.

– И какого же такого выхода у вас нет?

– Мне нужны деньги, – говорит она просто. – Очень нужны.

– Да, но ведь и мне нужна моя голова!

– Значит, я проиграла, – говорит она, помолчав. – Меня предупреждали, что это будет сложно…

Я хмыкаю. «Сложно».

– Ада, я вас чем-нибудь обидел? Я ваш враг? Вы желаете моей смерти?

– Нет, – говорит она на этот раз искренне. – Но раз за вашу голову дают такие деньжищи – я должна была хоть попытаться!

– Но ведь это безнравственно, – говорю я, не надеясь на понимание. – Убить человека за деньги!

– Может быть, – говорит она тихо. – Но только меня ведь тоже скоро убьют за деньги. Тут, понимаете, такое дело – либо я вас убью, либо они меня. Только я вас, скорее всего, уже не убью…