Фельдмаршал должен умереть - стр. 47
– Прощаясь с мужем в последний раз, я поклялась, что ни один мужчина в спальню нашу не ступит, – жёстко объяснила она, отбивая первый, самый бурный натиск генерал-квартиранта.
– Что, вообще никогда?! – не поверил её исповеди Бургдорф.
– Когда-нибудь, возможно, я позволю себе нарушить этот обет.
– Тогда в чём дело? Самое время.
– О нет! Не менее чем через три года после смерти, и только с человеком, который со мной венчается.
– Могу себе представить, с какой лёгкой душой умирал ваш непоколебимый генерал.
К счастью, строгость её клятвы дальше спальни не распространялась, поэтому они с успехом предавались греховным утехам в его комнате, на кухне, в гостиной, в ванной, а однажды ночью умудрились познать их даже на балконе, рискуя перевалиться через перила.
«… И всё же, вдова! – с тоской обречённого подумал генерал, глядя ей вслед и прислушиваясь ко вновь ожившему голосу колокольчика. – Всего лишь вдова. Пусть даже и Двухнедельная Генеральша…».
12
Запрокинув голову, Скорцени погрузил взор в космическую глубину Вселенной, пытаясь вырваться из потока земной суеты и заземлённых мыслей. В эти минуты он чувствовал себя моряком, стоящим на носу корабля, уходящего в мрачную черноту тайфуна. Он мечтательно погружался в погибельную вечность, так и не осмыслив до конца свой земной путь и не отмолив греха перед путем, ведущим в иные миры.
– Скорцени! – Штурмбаннфюрер мгновенно вернулся на землю и, инстинктивно рванув кобуру, оглянулся. – Где вы, Скорцени?
«Лилия Фройнштаг?! – вспыхнула свеча надежды в его сознании. – Не может такого быть! Откуда ей взяться?!»
И всё же этот едва слышимый вкрадчивый голос принадлежал женщине и, чуть повернув голову, Отто увидел, что она стоит у двери, не решаясь ни войти, ни удалиться.
– Вы, синьора Петаччи?! – вернулся он в комнату.
– Можете считать, что не я. Настоящая Петаччи не решилась бы войти к вам в столь поздний час.
– Не будем загадывать. Тем более что вы, синьора Петаччи, все же решились. Вино, коньяк, шнапс?
– Что вы?! Ничего, абсолютно ничего, – почти испуганно проговорила наложница великого дуче.
– Почему столь безнадёжно?
– Хотите, чтобы Бенито догадался, что я побывала у вас? Ночью. И мы распивали вино.
– Если ему донесут об этом, скажу, что у него неверная информация: вместо вина мы пили коньяк. – В подтверждение столь глубокомысленной шутки, штурмбаннфюрер и в самом деле достал еще одну рюмочку и обе наполнил коньяком. – Кстати, коньяк греческий, однако не волнуйтесь, Бенито об этом не узнает, – уже откровенно подтрунивал первый диверсант рейха над своей поздней гостьей. – Иначе не простит нам измены. С Грецией, насколько я понял, у дуче особенно натянутые отношения.