Фельдъегеря́ генералиссимуса. Роман первый в четырёх книгах. Все книги в одном томе - стр. 49
Видно, у этого механизма еще какой-то был секрет: не перед всеми двери без разбору открывать.
Наверное, был.
По крайней мере, часовые возле двери как стояли истуканами, так истуканами и продолжали стоять. Ни на мгновение не усомнились в крепости двери и умности механизма: и без них, часовых, неприятельского лазутчика не пропустят и не выпустят!
Не сомневался и старый князь (ему ли сомневаться!) – и уже не смотрел на Бутурлина. Подождал, когда Бутурлин нахохочется, и сказал управляющему:
– А вы свободны!
– В каком смысле свободен, ваша светлость? – спросил управляющий и улыбнулся, словно старый князь пригласил его поиграть в слова, и он не прочь, но прежде надо бы договориться, как понимать то или иное слово – ведь у некоторых столько смыслов, что все и не упомнишь. А взгляд его от взгляда княжеского ртутью юркнул под стол, и сам он был готов за взглядом туда же ртутью по стулу соскользнуть – и по паркету прямо к ногам княжеским ртутным шариком и подкатиться.
– В трибунальном, – ответил старый князь – и поверг в восковое изумление управляющего.
Превратил все-таки и его, ртуть бездушную, в восковую фигуру.
В таком, трибунальном, смысле слово «свободен» он еще не знал.
– Христофор Карлович, примите у него отчет дел его и воздайте по заслугам… Ступай вон! – это крикнул он уже управляющему, и тот встал из-за стола, прошел мимо Бутурлина.
Двери перед ним распахнулись!
Глава семнадцатая
И не успели двери за управляющим сомкнуться, как возле Бутурлина возник сказочно Христофор Карлович.
Будто возле него всегда находился, но до поры до времени глаза его от себя отводил – как они, сказочники, это умеют, – а вот захотел ты меня о чем-то спросить – и вот он я – спрашивай.
И Бутурлин, разумеется, спросил. Как не спросить, раз кругом такие чудеса сказочные!
Что спросил, вы узнаете в следующей главе. И в той же главе открою я вам глаза, как это принято говорить, на Бутурлина, заодно и на Жаннет. А то вон она как со старым князем любезничает – обвораживает!
Глава восемнадцатая
Разобрал головоломку –
Не могу ее сложить.
Подскажи хоть ты потомку,
Как на свете надо жить…
Арсений Тарковский
Им нельзя без умолчаний
Век свой до конца прожить,
Ну а нам без примечаний,
Чтобы век их тот сложить!
И тем не менее – без примечаний будет эта глава. И в дальнейшем я попробую без них обойтись. Сам не люблю их. С ритма чтения сбивают – и с толку.
Честно скажу, что последнее свойство примечаний беспощадно использовал, но не с целью читателя в мистификацию историческую ввергнуть (читателя нашего никуда теперь не ввергнешь! – да и сотовый телефон всегда под рукой (как раньше энциклопедия) – враз можно исторические справки навести), – а жанр у моего романа просто такой (детективный) – и прежде чем что-то распутывать, надо напутать, и чем больше путаницы – тем лучше.