Федор Ушаков. Адмирал святого русского воинства - стр. 49
Однако капудан-паша с несколькими кораблями скоро удалился на ветер на значительное расстояние, оставив под ветром у нашей линии два корабля, бывшие не в состоянии следовать за флотом своим от сильных повреждений, полученных в сражении накануне. Один из них был 74-пушечный «Капитание», под флагом адмирала Саит-бея, и другой большой 66-пушечный «Мелеки Бахри» («Владыка морей»).
В десять часов утра оба корабля эти были совершенно отрезаны, и 66-пушечный с 600 человек экипажа сдался, потеряв капитана Кара-али, убитого ядром, и до 90 нижних чинов убитыми или вскоре умершими от ран, корабль же «Капитание» направился к мелководью, отделяющему фарватер между Кинбурном и Гаджибеем. В погоню за ним послан был командовавший авангардом бригадир Голенкин с двумя кораблями и двумя фрегатами.
Корабль «Св. Андрей» первым настиг бегущего, открыл по нему беглый огонь, избил ему фор-марсель и тем замедлил ход его; в это время подоспел корабль «Св. Георгий», вслед за ним «Преображение Господне» и еще некоторые, подходившие с подветра и сменявшие один другого. К полудню Саит-бей был почти окружен русскими кораблями, однако не сдавался, защищаясь весьма храбро в ожидании, что капудан-паша, бывший у него на ветре, спустится к нему на помощь.
Желая по возможности сберечь этот новый и красивый корабль, лучший из всего неприятельского флота, победители медлили с решением его участи, но главнокомандующий, видя бесполезное упорство неприятеля, в два часа пополудни сам пошел к нему, приказав между тем: подветренным судам войти в кильватер его корабля, чтобы не мешали один другому выстрелами, а остальной части флота продолжать погоню за капудан-пашой.
Подойдя против неприятельского борта с наветренной стороны на расстоянии 30 сажен, «Рождество Христово» в короткое время сбил у него все три мачты и уступил место свое следовавшему за ним «Св. Георгию», он прошел несколько вперед, возвратился через фордевинд и снова стал бортом прямо против носа турецкого корабля, готовясь сделать по нему залп всем лагом, от которого последний, вероятно, должен бы был потонуть, – но в это время (около 3 часов пополудни) неприятель сдался.
«Люди неприятельского корабля, – доносит адмирал, – выбежав все наверх, на бак и на борта, и поднимая руки кверху, кричали на мой корабль и просили пощады и своего спасения. Заметив оное, данным сигналом приказал я бой прекратить и послать вооруженные шлюпки для спасения командира и служителей, ибо во время боя храбрость и отчаянность турецкого адмирала трехбунчужного паши Саит-бея были столь беспредельны, что он не сдавал своего корабля до тех пор, пока не был весь разбит до крайности, заливался водою от множества подводных пробоин; все три мачты сбиты долой вплоть по палубу, и густой дым, от влепившегося в корму его брандскугеля, начал показываться так, что до распространения пожара передовые шлюпки едва успели взять только упомянутого адмирала Саит-бея, капитана корабля «Капитание» Мегмет-Дарие-Заим-Мустафу-агу и 18 человек чиновников; другие же шлюпки, за объятием корабля огнем, пристать не могли и при крепчавшем ветре и нашедшем шквале с поспешностью удалились на другие суда, после чего оный корабль в непродолжительном времени взорвало на воздух».