Федеральный наемник - стр. 14
– Да нет, все нормально, – тускло сказал Алексей. – Давай еще раз выпьем.
– Давай выпьем, да я пойду. А то твои придут, застанут двух пьяных мужиков, напугаются. Скандал получится.
– Но куда ты пойдешь, у тебя же нет своего угла. Переночуешь сегодня у меня.
– Не беспокойся, найду. В таком большом городе бывшему спецназовцу не отыскать уголка для ночлега? Быть такого не может.
Алексей не стал настаивать, мое решение явно пришлось ему по душе. Мы выпили на посошок, я встал и направился к выходу.
– Прощай, – сказал я. – Рад был повидаться.
– Но ты же еще зайдешь, мы встретимся, посидим как раньше в пивбаре.
– Поживим, увидим.
Мы пожали друг другу руки, и я стал спускаться на лифте вниз. Немного не такой я представлял встречу с боевым другом.
При Алексее я немного хохорился, хотя на самом деле ситуация была хреновой. Идти-то мне было действительно некуда. Конечно, были те, что могли меня приютить, но я вдруг ясно понял, что не хочу ни от кого зависеть. Даже встречаться больше ни с кем не желаю. Я почувствовал, как мне трудно находить с людьми общий язык; те три годы, что я провел в изоляции от них, как оказалось, проложили между нами, широкую межу. И сейчас я не знал, сколько у меня займет времени, чтобы ее засеять новой травой.
Я задумчиво шел по городу, взяв за основу при выборе маршрута выражение: «куда глаза глядят». У меня было ощущение попавшего в западню зверя. Я был на свободе, шел по огромному городу, но при этом чувствовал, что обложен со всех сторон. Этому городу я абсолютно не нужен, как вещь ребенку, из которой он вырос. Когда-то я был тут своим, и я был настолько органично вписан в него, что почти не замечал, где я нахожусь, как ко мне относятся, Я черпал из этого источника и силы, и знания, и средства, мне казалось, что он бесконечен, что его не только хватит на всю мою жизнь, но еще останется моим детям. Но оказалось все совсем не так, он вдруг стал для меня совершенно чужим, как детдому его выросший воспитанник.
Утром я вышел на перрон из вагона с ощущением радости, теперь на меня все сильнее наступали тревога и даже страх. Я не знал ни где переночевать, ни на что жить – еще несколько дней и деньги кончатся. И вот тогда будет дело труба.
Еще в зоне мне рассказывали, что московские власти открыли несколько ночлежек для таких бездомных бродяг вроде меня. Это было единственное место мне по карману, снятие номера даже в самой дешевой гостинице меня бы разорило. Правда я не знал адреса ни одного такого прибежища, но узнать его – не проблема. Отправляюсь на вокзал, где слоняется много всякого опустившегося сброда, у кого-нибудь узнаю где расположено пристанище для тех, кто выброшен из жизни.