Фазеры. Часть первая. Фаза сна - стр. 26
«А это еще только… Кстати, сколько уже прошло?» – ты потеряла нить времени. И ожидание стало еще тягостнее, ведь гораздо легче, когда ты знаешь, сколько еще остается терпеть.
«Интересно, что стало с парнями? – в очередной раз задумалась ты. – Выходит, РК не из совета. А значит, им, наверно, попало за то, что не удержали меня». Ты вздрогнула. Все твои размышления вели лишь к одной неприятной мысли: «За что меня заморозили?»
– Что со мной будет, а?! – вскочив, ты закричала в надежде, что кто-нибудь услышит, но слова лишь отразились о металлическую дверь и вернулись, громко зазвучав на всю комнату.
И ты уже не понимала, эхо это или голос в твоей голове. Отчаявшись, ты со всей силы, что осталась, плюхнулась на пол.
Так и сидела, прижавшись спиной к холодной плитке, и смотрела в стену напротив. Глаза стали слипаться без твоей воли, но ты держалась – спать было нельзя, ты замерзла бы до смерти. Как вдруг слух уловил скрежещущий звук. Обездвиженная холодом, ты еле поднялась и подошла к двери. В душе зажегся огонек надежды. Ты прижалась ухом к двери и прислушалась: звук доносился не из-за нее. Но откуда?
В ответ на твой вопрос большая плитка выехала из стены, образуя ящик. Едва передвигая одеревеневшие ноги, ты подошла ближе и осторожно посмотрела внутрь: там был поднос, полный еды, и лист бумаги. Заглянув в отверстие, ты не увидела ничего, кроме пугающей тьмы, что смотрела на тебя из глубины. «Да уж, вылезти через это окошечко я вряд ли сумею. Ну спасибо хоть за еду». Ты взяла поднос, осторожно поставила его на пол, почти целиком заглотила хрустящую корочку хлеба, которая обжигала руки своим теплом, и только тогда вспомнила о записке. Развернуть ее получилось не с первого раза: онемевшие пальцы не слушались. Но когда послание наконец было раскрыто, ты погрузилась в мир каллиграфических букв:
Возможно, я показался тебе тираном, но голодом морить тебя не собираюсь: это против любых воспитательных мер. Ты провинилась, но, все обдумав, я понял твое негодование: ты ничего не помнишь, и тебе страшно в этом неизведанном мире. Моя вина в том, что я не смог ничего объяснить. Но учти, кидаться на всех подряд, а тем более, на сестер, в нашем доме не принято. За это ты и наказана. Хорошенько отужинай,ибовпереди тебя ждет все самое страшное.
С любовью, твой дедушка Л.
Ты дернулась, словно ударенная током, при фразе «с любовью», сказанной человеком, что запер тебя в холодном помещении. «А может, это Эмнайтик пожалел меня и от имени деда прислал еду?» – предположила ты, но больше размышлять не стала, решив последовать совету из письма и поужинать.