Фазерботы - стр. 4

– Если что, ты нас не видел, – говорил сержант, склоняясь к уху дежурному и искоса поглядывая на двух помощников, увлеченных нардами, – за мной не заржавеет.

– Бегляночка? – Чек кивнул в сторону удаляющегося Рамы с телом на плече.

– Нет, – открестился Фаза, – посвящение у нас такое. Новенького обкатываем.

– А-а-а, – протянул дежурный, – я уж, грешным делом, подумал тренировочный процесс, а у вас посвящение, значит, – поскреб щеку, продолжая смотреть вслед Раме, который большим кругом оббежал тусклый фонарь над подъездом казармы и через секунду растаял в темноте. – Мне на «зауэр» тугра не хватает. Послезавтра собираюсь на «материк», не займешь?

– Сколько? – Фаза уронил окурок, придавил берцем.

– Так, мелочь, – Чек скривился, – пару сотен.

– Договорились, – буркнул сержант и поспешил развязной трусцой за «фазерботами». Так, он их называл не всегда. Для команды, которую тренировал не первый день и даже не месяц, у него имелась специальная номенклатура, в зависимости от настроения и успехов подчиненных. Если раздражался, к примеру, плохими результатами на кроссе или невнятной стрельбой в тире выкатывал локомотивом: «вонючки», «ванилины», «драные канарейки», «пукемоны» и к ним цеплял вагоны с матами-батутами. Если же «ягодичный стрём» по полосе препятствий укладывался в нормативы, подбадривал «потными щечками» и «зондерами».

Фаза берег парней и даже любил, но такой любовью, как, к примеру, байкер свой чоппер. Доводит до ума двигатель, скрупулезно регулирует подвеску, каждый скрип – что ножом по сердцу, резина – огонь, все смазано, подтянуто, расходники – лучшего качества. Он холит и лелеет железного коня, но только чтобы самому красоваться на нем и обгонять других.

Если же случалось «рачить» у Нагибауэру за подчиненного, по возвращении драл виновного нещадно, а порой и всех разом. «Меня одного на вас не хватит, – поговаривал он, прохаживаясь вдоль турников с пыхтящими от напряжения телами, – так что присматривайте, гребаные ванилины, друг за дружкой. Иначе станете очень сильными и выносливыми».

Редко, всего трижды сержант отправлял грешника к «Потемкину» – в железный кессон под гаражом. И дважды такой чести удостаивался блатарь Седой – подлый, бесшабашный, упертый ублюдок. Любитель пнуть упавшего, съехидничать при удобном случае, поэтому вечно с разбитой физиономией. Фаза не был уверен, испытывает ли тот боль, от побоев? Порой казалось даже наоборот. Псих – одним словом. А еще падок на тугрики. Но при всем при этом смелый, отменный стрелок, в рейдах дисциплинирован, умеет работать в команде. И все же не за это Фаза терпел его.