Файролл. Квадратура круга. Том 3 - стр. 33
– Ну да, – вздохнув, подтвердил казначей. – Именно. И дорога тем, кто не входит в число друзей Рышханы, туда заказана. Все, что их ждет, – кол, на котором окажется голова такого глупца. Конечно, почетно висеть рядом с такими уважаемыми в деловых кругах пустыни людьми, как те же Омар Гордец, Неистовая Каррела или Хитрый Нед, но меня подобный карьерный рост не прельщает.
– Он с ней знаком, – уверенно заявил брат Херц. – И очень хорошо.
– Да это понятно, – подтвердил я. – Другое дело – что он, похоже, не рвется мне помогать.
– Не рвусь, – согласился Ромул. – Потому что в прошлый раз я еле-еле унес от нее ноги, и до сих пор считаю это чудом.
– Скажи мне, мой пройдошливый друг, у этой дамы есть какие-то слабости? – подумав, спросил я. – Или же какие-то принципы?
– Не припоминаю ни того, ни другого, – фыркнул казначей. – Это пустыня, повелитель. Пустыня! Она – особый мир, в котором все совсем не так, как в остальных местах. Там ценностью является что угодно, кроме людской жизни, просто потому что последняя там ничего не стоит и никому не интересна. Если поднять из-под песка все кости, которые под ним скрыты, а после сложить их в кучу, то Айх-Марак потеряет право считаться самой высокой вершиной в Раттермарке. А Рышхана – та, кого пустыня считает своей дочерью, и ее власть оттого очень велика. Не безгранична, разумеется, есть в пустыне существа и повлиятельнее, но велика. Добавь сюда кровь джинджина, которая дает ей возможность призывать к себе на помощь кое-какую нежить, обитающую в тех краях, и ты поймешь, отчего я предпочитаю жить здесь, среди озер и холмов, как можно дальше от Желтого Безмолвия.
Да, я могу его понять. Пески – место жуткое, причем не только здесь, но и там, в нашем мире. Довелось мне как-то оказаться в Каракумах, и эту поездку я запомнил очень хорошо. Барханы, похожие один на другой как близнецы, ветер и солнце. Все, больше там ничего не было. Ни змей, ни варанов, ни прочей экзотики, которую показывают по телевизору. Пустота и ощущение того, что здесь нет даже времени.
Вторым местом, где я ощутил схожие чувства, была тайга. И от трассы-то отошел всего ничего, следуя правилу «мальчики налево, девочки направо», за деревья лишь чутка забрел – и все. Слышен лишь гул ветра в вершинах длиннющих сосен, и ощущение того, что любая цивилизация – лишь миф, кажется единственно верным. Клянусь, на мгновение мне стало очень страшно, потому что показалось, что там, откуда я только что пришел, нет никакой дороги. Я туда пойду, а там те же самые сосны, и бродить мне тут, по этому лесу, до тех пор, пока меня кто-нибудь не сожрет.