Фавориты Фортуны - стр. 64
– Мазь подействовала! – сообщил Варрон Помпею и Поросенку, испытывая удовлетворение врача, хотя врачом он вовсе не был и быть не хотел.
– Он сможет весной командовать армией? – осведомился Помпей.
– При условии, что мазь будет эффективной, сможет еще до наступления весны, – ответил Варрон и поспешил наружу с кувшином мази, чтобы зарыть его в снег. В холоде она дольше не испортится, хотя руки Варрона уже воняли тухлятиной. – Воистину он felix, счастливчик! – вслух подумал Варрон.
Когда ранняя и морозная зима покрыла Рим снегом, многие из его жителей увидели в этом плохой знак. Ни Норбан, ни Сципион Азиаген не возвратились после своих поражений. Не приходило никаких хороших вестей об их последующих действиях. Норбан теперь находился в осажденной Капуе, а Сципион бродил по Этрурии, вербуя солдат.
К концу года Сенат задумал провести дебаты о том, что ждет впереди и Сенат, и Рим. Число сторонников Суллы снизилось на треть. Часть ушли к Сулле в Грецию раньше, а часть соединились с Суллой, когда он вернулся в Италию. Ибо, несмотря на протесты группы сенаторов, называвших себя нейтралами, все в Риме, от высших до низших, очень хорошо знали, что подведена роковая черта. Вся Италия и Италийская Галлия не были достаточно просторными для мирного сосуществования Суллы и Карбона. У них были прямо противоположные цели, разные взгляды на систему правления, разные идеи относительно того, по какому пути должен идти Рим. Сулла стоял за mos maiorum, вековые обычаи и традиции, которые воплощали собой аристократы-землевладельцы – главные действующие лица и на войне, и во время мира. Карбон же ратовал за лидерство коммерсантов – за сословие всадников и tribuni aerarii. Поскольку ни одна группа не соглашалась на равные права, то кто-то должен был победить, получить преимущество, развязав еще одну гражданскую войну.
Узаконив статус римского города за Капуей, плебейский трибун Марк Юний Брут вызвал из Аримина Карбона. Именно возвращение Карбона из Италийской Галлии и навело Сенат на мысль собраться и обсудить положение.
Карбон и Брут встретились в доме Брута на Палатине, хорошо знакомом Гнею Помпею Карбону. Уже много лет Карбон и Брут оставались друзьями. Кроме того, крайне неосмотрительно было бы сходиться для серьезного разговора в доме самого Карбона, где (судя по слухам) даже мальчик, приставленный к ночным горшкам, брал взятки у любого, кого интересовали планы Карбона.
То, что в доме Брута не водилось слуг-взяточников, являлось исключительно заслугой жены Брута, Сервилии, которая управляла хозяйством строже, чем Сципион Азиаген своей армией. Она не допускала проступков. Казалось, глаз у нее, как у стоокого великана Аргуса, и ушей, как у целой колонии летучих мышей. Слуги, который мог бы перехитрить ее, просто не существовало. А слуга, который ее не боялся, покидал ее дом уже через несколько дней.