Фатальное трио - стр. 27

Я смотрю на его чёрные волосы, широкие скулы, чёрную густую щетину, и карие глаза, горящие странным, непонятным и притягательным огнём. Глядя на этот огонь, я вбираю его в себя и чувствую, как он разливается по телу. Это очень странное ощущение, но мне оно, кажется, нравится.

– Я Роб, – говорит он, – и это мой ресторан. Всю еду для вас сегодня я сделал своими руками. Вам понравилось?

До меня снова доносится слабый запах мирры и ещё чего-то острого и опасного.

– Алиса, – его низкий, чуть хриплый голос проникает в мою голову, – я особенно рад видеть здесь тебя.

Ярослав смотрит удивлённо и в его взгляде читается явный вопрос.

9. 9. Куда приводят ночные дороги

– А чего ты не сказала, что знаешь Бароева? – спрашивает Яр, когда мы едем домой.

– А я его и не знала. Так, видела раза два на вечерах в клубе, но не догадывалась, кто он такой, и мы не были знакомы.

– А он тогда откуда тебя знает?

– Блин, ну там же объявляют типа сейчас свои стихи почитает Алиса Лисицына. Запомнил, наверное. Может ему стихи мои понравились, ты не допускаешь такое?

– А-а-а, понятно. Да нет, стихи-то у тебя хорошие, почему бы и не запомнить...

Повисает пауза.

– Готовит он круто, правда? Вкусно было, да? – снова нарушает тишину Ярослав.

– Да, мне понравилось.

– Слушай, а тебе не показалось странным, что он так смотрел на тебя?

– Как так? Я не заметила ничего странного.

– Да?

Вообще-то это неправда, не заметить было невозможно. Он просто прожигал меня взглядом и плавил внутренности. Это действительно было и странно, и необычно, и я испытала настоящее смятение, хотя старалась выглядеть независимо и не подавать виду.

И я ещё кое-что испытала. Возбуждение. Дикое, необузданное и необъяснимое возбуждение, причём такое, что у меня подрагивали крылья носа и я реально опасалась, не останется ли мокрое пятно на юбке.

– Так как он смотрел? Будто пожирал глазами? Он и на тебя, Яр, также точно поглядывал. Может, хочешь пригласить его в наш кружок? Ой, вернее, треугольничек. Ты поэтому спрашиваешь?

Ярик затыкается. Зря я так с ним. Превращаться в злобную стерву мне совсем не хочется. Вернее, путь от белой, пушистой и нежной зверушки с розовенькими сопельками к неприступной ледяной суке кажется мне пугающе коротким. И, если постараться быть честной, всё чего я хочу, побыстрее перешагнуть через весь этот трэш, сохранив отношения, которыми всегда дорожила.

Дома Ярослав больше не пытается заговорить, но весь его вид показывает, как он страдает. Я смотрю в его печальные глаза и понимаю, что не совсем справедлива к нему. Ведь это же природа, а не злой умысел заставляет мужчину желать всех привлекательных самок вокруг себя, а здесь я сама его подтолкнула: “Давай, покури, будет классно. Не стой, падай к нам на кровать”. Идиотка.