Фартовый чекист - стр. 19
Такой поворот разговора совсем не устраивал Егора Тимофеевича. Очень уж это все было похоже на ту наглость, которую он частенько наблюдал в бунтующих селах, у кулацких выкормышей, охочих до безобразий и смуты. Слишком часто подобная наглость перерастала в кулачный бой или даже во что-то похуже.
– А вот я тебе сейчас заплачу! – грозно произнес Сидорчук, выразительно похлопывая по кобуре маузера. – Отсыплю полной мерой! Ты у меня отучишься шутки шутить!
– Да уж какие шутки, господин-товарищ! – как-то даже печально проговорил мужик и вдруг хищно сузил глаза.
Рука наглеца воровато скользнула за спину. Между тем сосед по телеге уже выхватил из вороха соломы обрез и вскинул его, намереваясь палить напрямую в массивную фигуру Сидорчука.
Тот точно во сне услышал, как о капсюль патрона стукнул боек. Может быть, ему это показалось от напряжения. Только вот дальше ничего не последовало. Выстрела не было – случилась осечка. Сидорчук рванул рукоятку маузера, глядя, как первый мужик, пытаясь исправить оплошность товарища, тянул из-под соломы вороненый ствол карабина.
Егор Тимофеевич пальнуть не успел. Кто-то опередил его. Револьверный выстрел грохнул за спиной. Мужик с карабином точно ужаленный дернул рукой и ухватился за простреленное плечо.
Бледнея, он повернулся к вознице и завопил:
– Гони, твою мать!
Бородатый взлетел на телеге в полный рост, хлестнул лошаденку вожжами и заорал точно соловей-разбойник:
– А-а-а-а! Н-но! Пошла, мертвая! Пошла!
Пегая лошадь рванула с места с прытью, которой от нее никак нельзя было ожидать, и понесла повозку по направлению к лесу. С телеги дважды выстрелили, но из-за тряски оба раза впустую.
Сидорчук, стоя на одном колене, выпустил пулю вслед убегающему древнему экипажу, промахнулся и прошептал злое ругательство. Целиться было сложно из-за столба пыли, поднявшегося за телегой.
По беглецам стали стрелять и остальные. Ганичкин, старательно целясь, посылал одну пулю за другой из никелированного револьвера. Егоров ожесточенно палил из карабина, который достал из автомобиля. Чуднов, отвлекшись от мечтаний, вскочил, выхватил из-за пояса наган, метнулся к дороге, вдруг споткнулся и упал. Он поспешно вскочил, так же быстро выстрелил, но тут же плюнул в сердцах и опустил оружие.
– Хорош лупить! – крикнул Сидорчук. – Нечего зря патроны переводить. Ушли они.
Телега и вправду уже скрывалась за деревьями. Ганичкин снял с головы фуражку и чистым белым платком утер вспотевший лоб.
– Ушли, – констатировал он, обернулся к Сидорчуку и спросил: – Как вы, Егор Тимофеевич? За малым этот ушкуйник вас не приложил. Кабы не осечка!..