Фарт узника Росомахина - стр. 6
– Как…в отпуск? – не поверил Александр. – Разве такое возможно?
– Возможно, парень, ещё как возможно. В нашей глухомани свои законы. Только это будет не тот отпуск, о котором ты сейчас подумал. Городского кайфа не жди. Я отправлю тебя на Печору. Одного, без охраны. Будешь охотиться на зверя, рыбку ловить, на зиму солонину заготовлять. Офицерский состав начал голодать, надо спасать людей.
Росомахин с трудом сдерживал волнение. Ему не верилось, что с понедельника ему уже не придётся ползать на четвереньках в тесном штреке в набухшей от сырости одежде, не лежать на спине в минуты коротких передышек, укрощая бешеный ритм сердца жадными глотками затхлого воздуха. Все эти жуткие ощущения через пару дней останутся в прошлом. Он круглые сутки будет дышать чистым морозным воздухом, не заставляя напрягаться изношенное тело. Вот это и будет тем чудом, о котором в забое мечтает каждый зек.
– А если не справлюсь? – задал Александр свой последний вопрос.
– Отдам на растерзание братве Демона, – осклабился Карачун. – Пусть потешатся с тобой. Всё, иди.
«Да, настоящий благодетель, – подумал Росомахин. – Сказал, будто вилы в бок воткнул».
Он встал, бросил напоследок взгляд на «хозяина» и отправился в шахту. Впереди его ждала новая жизнь, полная неожиданностей.
***
Как только были возведены караульные вышки и натянута по периметру в три ряда колючая проволока, Карачун вызвал его к себе, сказал с похвалой:
– Молодец, Росомахин. С первой задачей ты справился. Работы закончил даже на два дня раньше срока.
– Я ведь слово вам давал, гражданин начальник, – пожал плечами Росомахин. – Как можно было его не сдержать?
– Это верно, – усмехнулся Карачун. – В лагерной жизни за кукушку бьют в макушку, за базар надо отвечать.
Начальник лагеря долгим пронзительным взглядом смотрел в лицо Александра, потом сказал:
– Я убеждён, что и с другой задачей ты справишься вполне успешно. В твоём характере есть то, чего нет у остальных – упорство, независимость и бесстрашие. Ты бы и пахана смог заменить с такими данными, окажись вдруг в воровской среде.
– Я презираю всех воров вместе с их блатными законами, – сухо ответил Александр.
– В этом я успел убедиться, – произнёс Карачун с оттенком некоторого сожаления. – Но на этих законах держится вся лагерная жизнь. Во всём ГУЛАГе не сыщется такого человека, который смог бы их искоренить.
На следующее утро на вышках выставили часовых, а ещё через день Росомахин встречал на выгороженной территории прибывшую партию заключённых. На боку у него висела кобура с наганом.
Лагерный конвой сопроводил колонну до центра очищенной от снега площадки, приказал остановиться. Заключенные в недоумении вертели головами по сторонам в поиске жилых бараков. После изнурительного пути по заснеженной тайге, они едва держались на ногах, и рассчитывали на отдых в тёплых помещениях.