Фарландер - стр. 6
Эш глубоко вздохнул. Сложил перед собой руки. Закрыл рот, чтобы зубы не стучали. И начал молчаливую мантру.
Постепенно тепло от пульсирующего в груди сердца потекло в члены, пальцы рук и ног. От покрытой пупырышками кожи начал подниматься пар. Прекратилась дрожь.
Высоко над его лысой головой ветер прорвался через небольшое отверстие в куполообразном потолке, загудел, словно взывая к нему, и бросил вниз одинокую снежинку.
Он представил, что поставил прочную брезентовую палатку и лежит в ней, надежно защищенный от ветра, согреваясь у сделанной из меди походной масляной плиты. На огне закипает бульон, распространяя бодрящий, с дымком, запах. Воздух сырой и тяжелый от оттаивающей одежды. Снаружи тявкают прячущиеся от метели собаки.
Он не один в палатке. С ним Ошо.
– Плохо выглядишь, – говорит ему на родном хоншю старый учитель, и морщинки беспокойства проступают на старческой коже, такой же темной, как и у самого Эша.
Эш кивает:
– Похоже, я почти мертв.
– Удивлен? В твои-то годы?
– Нет, – признается Эш, хотя, удостоившись упрека от наставника, на мгновение и впрямь забывает о возрасте. – Бульона? – предлагает он, наливая собеседнику в чашку. Ошо жестом отказывается, и Эш пьет из своей. Тепло струйкой бежит в желудок. Откуда-то доносится сладострастный стон.
Учитель с любопытством наблюдает за ним.
– Как голова? Болит?
– Немного. Думаю, скоро может случиться еще один приступ.
– Я ведь предупреждал, что так и будет.
– Но я же еще не умер.
Ошо хмурится. Потирает руки. Согревает их дыханием.
– Ты должен наконец понять: время пришло.
Эш вздыхает, и огонек масляной плиты трепещет и шипит. Он смотрит на хлопающий клапан палатки, на поднимающийся от чашки дымок. Прислоненный к кожаному дорожному мешку меч напоминает могильный знак.
– Эта работа… кроме нее, у меня ничего нет. Неужели ты отнимешь ее у меня?
– Не я – твое здоровье. Даже если выживешь сегодня, на сколько тебя еще хватит?
– Я не намерен, когда ничего не останется, ложиться и ждать конца.
– А я и не прошу тебя об этом. Но тебе нужно быть здесь, с орденом, с товарищами. Ты заслужил отдых и, может быть, покой, если сумеешь его найти. Пока еще есть время.
– Нет, – с жаром возражает Эш и, отведя глаза, смотрит на огонь. – Так поступил мой отец, когда ухудшилось здоровье. Потеряв зрение, он предался отчаянию и до самого конца лежал в постели и плакал. Он стал тенью себя самого. Я не собираюсь так бессмысленно растрачивать оставшееся время. Умру на ногах.
На Ошо это заявление впечатления не произвело.
– Ты не в том состоянии, чтобы идти дальше. Приступы учащаются и обостряются. Из-за них ты почти слепнешь. Куда может идти слепец? Как ты будешь нести месть? Нет, этого я позволить не могу.